— Прошу, — отодвинув штору, пригласил я Викторию, и девушка прошла к своему креслу.
Охрана встала на свои места, и я бросил вопросительный взгляд на Петра, сопровождавшего Морозову. Боец дал знак, что все в полном порядке. Что ж, хорошо, что ситуация не довела боярышню до слез, значит, не все так плохо.
Заняв свое место, я налил в новые бокала шампанского и, подав напиток Виктории, взял ее за свободную руку. Она с улыбкой ответила на мой жест переплетением пальцев, по щекам боярышни вновь пополз румянец, она торопливо сделала маленький глоток и облизнула губы.
В зале погас свет, и представление продолжилось.
Погрузиться в происходящее на сцене больше не получалось, и я сосредоточился на сидящей рядом девушке. Держа ее ладонь в своей, я осторожно поглаживал ее нежную кожу, размышляя о том, как долго еще Виктория будет доказывать самой себе, что достойна моего предложения.
Минут через пятнадцать Морозова повернулась ко мне и, отставив бокал, откинулась на спинку своего кресла. Я видел по ее лицу, как ей хочется заговорить, но она лишь облизнула губы и вновь обратила внимание на сцену. Хотя я слышал, как изменилось ее дыхание.
Это хорошо, значит, мне удалось отвлечь девушку от переживаний.
— Дмитрий, — шепотом обратилась она ко мне, стараясь не оборачиваться, хотя ей явно хотелось, — вы меня очень смущаете. Мне кажется, здесь стало жарковато.
Я намек понял, и выпустил руку боярышни.
— Спасибо, — поблагодарила она, отводя взгляд блестящих глаз.
Мне даже свет не нужен был, чтобы заметить, как девушка покрылась румянцем от смущения. Впрочем, дальше ничего предпринимать не следовало. Я все же не хотел Викторию компрометировать, а потому следовало держать себя в руках.
До конца спектакля мы молча смотрели представление, я больше не давил, позволяя боярышне перевести дыхание. И когда артисты вышли на сцену для общего поклона, мы с Викторией поднялись для аплодисментов.
Судя по лучащемуся удовольствием лицу девушки, ей однозначно премьера понравилась. Шторка к нам чуть сдвинулась, и я повернулся к охраннику, заглянувшему к нам.
— Виктория, желаете подарить букет? — предложил я, широко поводя рукой над несколькими корзинами, который принес боец.
— О, вы очень предусмотрительны, Дмитрий, — отозвалась та, переключая внимание на букеты. — Пожалуй, я выберу белые лилии для исполнителя главной роли.
Петр тут же кивнул, и отступил за шторку. А через несколько секунд выбранный боярышней букет уже оказался вручен артисту. Я подал Виктории руку и с улыбкой повел ее к выходу.
— Спасибо вам, Дмитрий, за это приглашение, — на мгновение прижавшись ко мне плечом, искренне произнесла она. — Я давно не получала такого удовольствия.
— Признаться, я сам не ожидал, что спектакль выйдет таким прекрасным, — ответил я, держа ее за руку. — Но он не был бы и вполовину так хорош, если бы я смотрел его без вас, Виктория. Так что это я должен вас благодарить.
Морозова вздохнула, ее рука привычно потянулась к виску, но локон, который она обычно заправляла за ухо в моменты сильного волнения, был надежно закреплен в прическе. Осознав это, девушка смутилась еще больше.
— Полагаю, самое время отправиться на речную прогулку, — предложил я. — Если вы не возражаете, разумеется.
Виктория кивнула, и позволила вести себя к выходу из театра. Пара охранников двигалась перед нами, другая прикрывала спины. Однако я все равно чувствовал себя так, будто мы идем только вдвоем, и наслаждался этим моментом. Судя по тому, как Виктория сжимала мою руку, ее тоже переполняли эмоции.
Сотрудники быстро вернули нам верхнюю одежду, я накинул плащ на плечи спутницы, позволив себе на мгновение задержать руки. Виктория коснулась моей руки, и медленно повернулась, глядя на меня снизу вверх.
Мой взгляд зацепился за чуть приоткрытые губы. И мне стоило серьезных усилий, чтобы не поцеловать их здесь и сейчас. Впрочем, судя по глазам девушки, ей этого хотелось не меньше моего.
— Княжич, — вежливо кашлянул за моей спиной Сергей, возвращая нас к реальности. — Машина подана.
— Да, спасибо, — кивнул я, убирая, наконец, руки с плеч Виктории.
Событие вновь было мимолетным, однако для нас обоих оно однозначно не прошло незамеченным. Наваждение прошло, я вновь вернул себе контроль над собственным разумом, и в очередной раз подумал, как же хорошо испытывать эмоции.
Мы вышли наружу, и я открыл дверь перед девушкой. Виктория до последнего держала меня за руку, и лишь когда потянулась за ремнем безопасности, я выпустил ее пальцы.
— Виктория Львовна! — услышал я громкий голос за спиной, и буквально кожей ощутил, как перемещается охрана, протягивая руки к оружию.