Помимо обязанностей фактического руководителя ЦСБ, хватало и других забот. Но часть из них была перепоручена наследнику. Емельяна Емельяновича еще предстояло долго учить, в ближайшем будущем Романов выпустит свои наномашины, которые продлят жизнь одаренным.
Старая гвардия Рюриковичей вцепится в этот проект зубами. Шутка ли — выиграть еще немного времени для своей семьи? Успеть подготовиться к смерти, натаскать наследников, побеспокоиться о безбедном существовании внуков. И все это — лишь за верность Михаилу II Милославскому, от благополучия которого и так зависела вся царская фракция!..
— Леня, подавай завтрак, — велел великий князь своему управляющему.
Слуга поклонился и тут же, пока Емельян Сергеевич располагался за столом, в помещении вторглись не только люди, но и умопомрачительные ароматы блюд, которые они несли на широких подносах.
Первым делом великий князь отдал должное запеченной в собственном соку форели. Дальше переключился на кашу с копченым окороком. А когда перешел на десерт и перед Емельяном Сергеевичем поставили уже налитый в чашку кофе, глава рода Рюриковичей вздохнул с чувством очередной победы.
Иващенко уже летит в Москву и через несколько часов будет доставлен в особняк Невских. Уже подготовлен медицинский блок, ожидающий своего пациента. Ростислав Владимирович станет весомым камнем на чаше государева отношения. Михаил II не сможет проигнорировать тот факт, что Емельян Сергеевич практически спас его сына. Пусть тому и не светило стать цесаревичем, но это все же родная кровь Милославских.
А это означало, что можно будет, наконец, скинуть удушающий поводок, которым Михаил II привязал к себе великого князя Невского. Удачное стечение обстоятельств? Возможно, и так. Главное — как его подать и как воспользоваться его результатами.
— Леня, — обратился он к своему управляющему, стоящему у стены.
— Да, великий князь? — с готовностью отозвался тот.
— Распорядись послать генерал-майору Онищенко от моего имени ящик лучшего коньяка. С искренней благодарностью, — негромким довольным голосом приказал Невский, плавными движениями нарезая десертной ложечкой стоящее перед собой желе.
— Будет исполнено, великий князь, — поклонился Леонид, прежде чем выйти выполнять приказ своего хозяина.
Глядя ему вслед, Емельян Сергеевич подумал о том, что порой даже враги могут принести пользу. Своими ошибками.
Глава 19
Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
— ...Таким образом, у нас будет производство полного цикла, — завершил я свою презентацию и откинулся на кресло, дожидаясь очередных вопросов Михаила II.
Царь устроил мне настоящий допрос, когда речь зашла о предприятиях в Красноярске. Но это было понятно — во-первых, он имел полное право знать, на что из его казны уходят деньги, во-вторых, желал разобраться, какие конкретно дальнейшие шаги я стану предпринимать. Но того факта, что у меня язык отсох объяснять, почему, где и что, это не отменяло.
Государь нахмурил брови, обдумывая мои слова, наконец, повел пальцем в сторону двери.
— Можешь быть свободен пока что, князь, — распорядился мой биологический отец. — Я со всем согласен и условий своих менять не стану. Официальную бумагу тебе пришлют в особняк. А пока что можешь отдыхать.
Я склонил голову, прежде чем подняться на ноги и покинуть кабинет.
Три часа своего времени мне уделил государь. Это очень много, учитывая, что изначально он наверняка не планировал вообще со мной общаться. А ведь ему страной руководить нужно.
Оказавшись в коридоре, я с благодарным кивком принял у слуги Милославских стакан с водой. Поставив на поднос опустевшую емкость, я последовал за гвардейцем, ожидавшим меня у стены, чтобы вывести на улицу.
Коридоры Кремля стали мне почти как родные. Я бы уже и без карты «Оракула» вполне смог здесь ориентироваться. Но понятно, что боец не столько дорогу показывает, сколько следит, чтобы я не лез, куда не положено.
Мы вышли в один из больших приемных залов. Здесь хватало народа, и я увидел несколько знакомых лиц.
Отдельно заметил Михаила Викторовича Соколова вместе с дочерью. Останавливаться я не стал — бывший министр иностранных дел вел диалог с кем-то из слуг Милославских.
Наконец, мы оказались на улице, и гвардеец остановился у дверей, а я прошел к ожидающим меня машинам.