Я прервался, чтобы глотнуть кофе, а потом продолжил:
— И в сухом остатке получается следующая картина, — сказал я. — Я уверен, что за Хреновым тянулась очень длинная кровавая дорожка, и нераскрытых дел, связанных с его именем, у Царской Службы Безопасности имелось много. Сам он при этом, разумеется, только посредник. Покушение не удалось, исполнитель пойман, а заказчик, против которого дал показания исполнитель, убит. Все концы в воду.
— И убить Хренова мог любой, кто ранее пользовался его услугами, — продолжила мою мысль Виктория. — Если Серпухов при допросе указал на Хренова, того тоже должны были подвергнуть допросу. А Хренов указал бы уже абсолютно на всех, с кем работал. Так что не удивительно, что его обезглавили почти сразу же после ареста Серпухова.
Да, нет человека — нет проблем. Это правило работает в обоих мирах. Здесь с ним даже проще, так как нет никаких прав человека.
— Поэтому никаких пресс-конференций по этому поводу я давать пока что не буду, — произнес я, подводя итог. — Вместо того, чтобы тратить время на объяснение вещей, которых подданные все равно не поймут, я лучше займусь тем, что действительно важно. Сидя под завалом, я подумал о том, как обеспечить безопасность в шахтах. И именно этим намерен заняться.
Я поднялся из-за стола и махнул девушкам рукой.
— Приятного аппетита, дамы, — произнес я. — Мне нужно привести себя в порядок и приступать к работе. Дорогая, спасибо за обед.
Я поцеловал Викторию в губы и в приподнятом настроении направился в ванную комнату. Меня ждала любимая работа.
Глава 25
Москва, Кремль, рабочий кабинет государя.
— Вот, Виталий, ознакомишься на досуге, — Михаил II подтолкнул пальцем лежащую на столешнице папку. — А пока что я бы хотел рассказать тебе, что меня больше всего смущает в этом деле.
Великий князь Можайский принял документы, но заглядывать внутрь не стал. Ему и так было ясно, что лежит внутри — все доказательства его попытки поставить на место излишне набравших силу Романовых. Другое дело, что раз царь вызвал Рюриковича в кабинет, а не приказал тащить его в казематы, законных поводов арестовывать губернатора Киевского у него не имелось.
— Твой управляющий из логистической компании «Каботажник», Тарас Ильич Хренов, — заговорил Михаил II, откинувшись на спинку кресла, — уже давно сотрудничал с Серпуховым Тимуром Васильевичем. Вместе они были замешаны в семидесяти девяти преступлениях, связанных с диверсиями на производствах разных княжеств Русского царства. И ты, как великий князь, не имел об этом ни малейшего представления? Заметь семьдесят девять — это только там, где Хренов работал именно с Серпуховым, а сколько еще мы найдем преступлений с участием других исполнителей, если как следует будем искать?
— Я не могу следить за всеми, государь, — равнодушно пожал плечами Виталий Игоревич. — Ты знаешь, я всегда тебя поддерживал. А теперь мне очень странно видеть, что ты решил согласиться на голословные обвинения против своего естественного союзника. Понимаю, что Романовы быстро выросли на твоей поддержке, многим тебе обязаны, и ты готов бросать им кости, лишь бы купить их верность. Но мы с тобой, Миша — Рюриковичи. И ты сам должен понимать, что Алексей Александрович с радостью сядет на твой трон. Тем более что у него для этого, благодаря твоим подаркам, теперь есть все возможности.
Царь смотрел на сидящего перед ним Можайского, нахмурив брови. Впрочем, великий князь не видел в этом угрозы. Милославский не любил режущей глаза правды, но кто ее, в сущности, любит.
— А теперь, — продолжил после короткой паузы Виталий Игоревич, — какой-то простак утверждает, что я, великий князь, заказал ему убийство князя Русского царства. И ты ему веришь?.. После всего, что я сделал для тебя и страны?
Михаил II покачал головой.
— Разве я тебя в чем-то сейчас обвинил, Виталя? — спросил он. — Но сам посуди, нам даже к помощи «Оракула» не пришлось прибегать, чтобы сложить два и два. Серпухов и Хренов занимались делами, которые приносили блага либо лично тебе, либо кому-то из членов твоего рода. И ты по-прежнему будешь утверждать, что ни о чем не знал?