И под удивленным взглядом сотрудника посольства, я шагнул в марево. Меня никто, разумеется, не ждал. Так что оказался я на том же самом пустыре, где Василий открывал мне портал в лабораторию в прошлый раз.
— «Оракул», открой мне окно в моем кабинете, — распорядился я голосом, осматривая асфальтированную дорогу.
— Готово, князь, — отозвался искусственный интеллект, и я вновь переместился.
Блокировка магии тут же заработала вновь, но на работе амулета, прилегающего к моей коже, это никак не сказалось.
— С возращением, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась мне Марина Кирилловна. — Жду ваших указаний, князь.
Я улыбнулся, расстегивая воротник рубашки и сбрасывая пиджак на спинку кресла.
— Приготовь мне одежду для ужина, — распорядился я, проходя в ванную комнату.
Чем бы на самом деле ни закончилась история сингуляров моего прошлого мира, мне нужно подумать, прежде чем начинать действовать. Вмешательство сингуляров на этой Земле в моем времени требует тщательного планирования следующих действий.
Понятно, что они не решат вернуться вновь, иначе бы в этот визит так поступили, раз уж в родной для нас вселенной их больше ничего не держит. Однако оставили прощальное письмо, отдав Хранителям на откуп будущее здешнего человечества. А могли бы хоты бы лабораторию восстановить, чтобы хоть чуточку помочь.
Что еще раз доказывает: судьба людей моих коллег совершенно не заботит, они лишь утешают свое эго, создавая видимость участия в судьбе человечества. Чистый разум без привязки к прошлому — не черта сверхчеловека, как убеждал нас Сковородин на лекциях в Царском Государственном Университете. Это безразличное и не способное к сочувствию существо, которому на все плевать.
Уральское княжество, особняк рода Волковых.
Святослав Андреевич сидел в кресле-качалке и, держа в ладонях кружку с горячим чаем, наблюдал за тем, как ратники рода отрабатывают на внутреннем дворе приемы ближнего боя. Без доспехов и оружия каждый боец рода обязан уметь побеждать врага. Так что боярин Волков не забывал устраивать своим людям подобные тренировки.
За несколько десятилетий прогресс шагнул далеко вперед, но человек и сам должен из себя что-то представлять. Иначе в отряде ему делать нечего. Волковы не на пустом месте приобрели репутацию лучших в военном деле.
Сегодня уже опытные ветераны гоняли молодое поколение, на личном примере показывая, насколько важны тренировки. Свежая кровь, набранная как из числа детей бойцов, так и среди подданных Уральского княжества, практически не стояла на ногах. Дружина боярина катала их по травяному настилу, как котят. Вышибая самоуверенность и чувство собственного превосходства — не дело это, когда молодые считают себя выше ветеранов.
— Здравствуй, отец, — произнес Святослав Святославович, выходя на веранду, с которой глава рода наблюдал за тренировкой. — Развлекаешься?
Боярин Волков кивнул.
— Порядок должен быть во всем, сын, — ответил, оборачиваясь к бояричу, Святослав Андреевич. — Присаживайся, я же вижу, что ты хочешь о чем-то поговорить.
Своим сыном боярин гордился. Да, Святослав Святославович не пошел по стопам отца, однако выбранный им путь все равно привел к славе и наградам как самого боярича, так и его род.
Сколько всего замечательного вышло из-под руки Святослава Святославовича Волкова за прошедшие годы? Да, часть разработок была создана при участии Дмитрия Алексеевича Романова. Но глава рода Волковых прекрасно помнил, что нейроинтерфейс, о котором тогда еще княжич Романов только мечтал, Святослав Святославович уже использовал в доспехах бойцов.
То же самое касалось военной техники — князь Романов не видел в ней особых прорывов, а боярич Волков создавал изделия одно за другим. Конечно, при полной поддержке князя Демидова, но если бы не Волковы, поддерживать бы просто стало нечего.
Так что Святослав Андреевич гордился сыном по праву. Хотя и видел, что периодически боярич бывает не так уверен в себе, каким был до знакомства с княжичем Романовым. Что тоже было, на самом деле, хорошо.
Как ветераны сейчас валяли молодняк, только намеревающийся вступить в ряды бойцов Волковых, так и боярич должен был получать по носу, чтобы не закостенеть, не заржаветь, уверовав в свою исключительность и гениальность. Нет ничего хуже, чем стагнация, а без постоянных напоминаний от князя Красноярского Святослав Святославович давно бы оторвался от реальности.
— Я решил, что пора жениться, — произнес боярич, не глядя на отца.