Царь строго посмотрел на оратора, и тот молча опустился в кресло, недовольно глядя по сторонам. Несколько секунд совет клана Рюриковичей молчал, после чего заговорил государь.
— Я хочу услышать мнение великого князя Тверского, — объявил свою волю Михаил II. — Николай Константинович?
Овдовевший владетель Твери посмотрел на царя мрачно, его брови сошлись на переносице. Опущенные уголки губ, отсутствующий взгляд. Любому было ясно, что великому князю очень больно.
— Как ты решишь, государь, так и будет, — ответил он надтреснутым голосом. — Мою семью не вернет ни одно решение.
Михаил II кивнул и обратился к стоящим у стены журналистам:
— Прошу вас выключить видеокамеры на время демонстрации записи допроса захваченных наемников. Это зрелище не для слабонервных.
Для аристократов велась отдельная трансляция, без какой-либо цензуры, в отличие от царских людей.
Корреспонденты подчинились, и через минуту царь поднял руку с пультом. На стене вспыхнул широкий экран, отображая каменный мешок, в котором сидел мужчина лет тридцати, с ног до головы покрытый татуировками. Его лицо в синяках и ссадинах замедленно поднялось, чтобы смотреть в объектив.
— Имя, гражданство, — велел невидимый опричник.
— Сымон Мазур, подданный польского короля, — ответил тот.
— Кто приказал тебе сбить самолет?
— Магнат Гаршинский.
Кадр сменился, теперь пленник был уже другим. Ему задавали те же вопросы, и ответы не изменились. За вторым допрашиваемым последовал новый. Кадры сменялись, но все шесть захваченных в плен польских нелегалов повторяли одно и то же. Они все указывали на магната Гаршинского.
Царь погасил экран нажатием кнопки.
— Можете включать видео, — объявил он, и тут же повернулся к великим князьям. — Этот магнат Гаршинский на самом деле — никакой не магнат, а представитель обнищавшего древнего рода. Под его рукой ходят тысячи нелегалов, которых используют для своих грязных дел по всему миру.
Государь поднялся и, уперевшись кулаками в столешницу, объявил:
— Николай Константинович, я приведу этого человека в Русское царство, где он расскажет нам, кто настоящий заказчик. И тогда мы сделаем все возможное, чтобы твоя семья была отмщена. Я сказал свое слово, Рюриковичи.
Он отложил пульт и, не оборачиваясь, покинул помещение. Журналистов начали выдворять в тот же момент, как за государем закрылись двери. Великие князья медленно поднимались со своих мест и, по одному подходя к Тверскому, хлопали его по плечу, нашептывая слова сочувствия.
Трансляция закончилась красивой заставкой с видами на Кремль.
— Полагаю, магната уже нет в живых, — предположил я, когда на экране появилась ведущая новостного выпуска. — Кто бы ни был заказчик, сейчас не в его интересах оставлять поляка.
Князь усмехнулся, выключая звук на телевизоре.
— Дмитрий Алексеевич, не разочаровывай меня, — сказал он, качая головой. — Кто бы допустил это заседание в эфир, если бы Гаршинский не мог ответить перед государем?
— Полагаешь, его уже взяли?
— Иначе бы нам не показали заседание совета Рюриковичей, — ответил отец. — Вот видишь, как работает ЦСБ, если действует по приказу царя?
Да уж, всего несколько часов прошло с объявления о сбитом самолете, а все уже завертелось. Но что-то я сомневаюсь, что польский король так легко утрется, когда узнает, что его подданных могут вывезти из страны и казнить. Впрочем, этот без указки действительно мощных западных игроков и тявкнуть не посмеет.
— Что ж, тогда, полагаю, мне пора, — объявил я, поднимаясь из кресла.
— Да, спокойной ночи, сын.
— Спокойной, отец.
После всех этих новостей хотелось как следует вымыться и отдохнуть. Как и сказал отец, закручивается интрига, а я не обладаю о ней достаточной информации, чтобы строить планы. Но раз глава рода считает, что для нас угрозы нет, значит, так оно и есть.
До выходных время пролетело незаметно. И вот я вышел на крыльцо особняка, чтобы сесть в машину и доехать до резиденции Демидовых.
Это не было приемом, обычный родственный визит, так что и пара мне не требовалась. Однако это не отменяло обязанности явиться с подарками — с пустыми руками в гости не ходят.
В багажник уже загрузили презенты от князя Романова. Мне нужно лишь передать их Руслану Александровичу.
— Готовы, княжич? — уточнил Виталя, когда я занял свое место.
— Поехали.
Вечер только начинался, успеем как раз к ужину. Живут Демидовы не так далеко от нас, но все же время подумать у меня было.