Очередной замах хлыста прошел вдоль горизонта, и Ефремов рухнул в неостывшую пыль, чтобы тут же рвануть в сторону от новых воздушных кулаков второго врага. Но на этот раз не от поляков, а, наоборот, к ним. Дар восстановился, и пятиминутные танцы подходили к концу.
Выпустив коготь длиной в полметра, Семен рассек хлыст у середины, обрубая технику огневика, и, рухнув на спину, пропустил над собой воздушный серп. Оттолкнувшись руками, княжич вернулся в вертикальное положение.
В этот миг выжженное поле осветило яркое сияние. Поляки прыснули в стороны, уходя от возможной атаки, а Ефремов поднял голову. Над пепелищем горел герб Русского царства.
— Успел, — выдохнул Амурский княжич и рванул вперед.
Первый одаренный поддержки выставил морозный щит, но острый коготь прошиб его насквозь вместе с хозяином. На Ефремова полетел огненный поток вместо хлыста, но бессильно разбился о голубое сияние щита, рухнувшего с неба прямо перед Амурским княжичем.
Дмитрий мягко положил ладонь на плечо друга, и тот отступил на шаг, уступая место Романову. Казанский княжич шел вперед, пока огненные техники бессильно разбивались о его дар. Остальная пара одаренных стремительно разрывала дистанцию.
Дмитрий поднял руку и сжал ее в кулак. Тело бегущего воздушника врезалось в стену, его тут же расплющило, смяло, как в жерновах, и на выжженную траву рухнул мешок с изломанными костями. Второй беглец внезапно споткнулся, но, оглянувшись, подорвался на ноги. Огневик поспешно бросился в новую атаку, сменяя технику за техникой. Но монолит вокруг Романова оставался нетронутым.
— И это все? — спросил Дмитрий, глядя на врага с презрением.
Княжич махнул указательным пальцем, в воздухе блеснула силовая струна, тут же отделившая голову огневика от тела. Последний беглец уже почти пересек выжженное поле. Романов раскинул руки, расширяя свой щит. И новый купол накрыл всю проплешину, разрубив бегущего поляка на две неравных половины.
Романов обернулся к Ефремову.
— Тебе нужен целитель, — объявил он.
Семен не стал спорить, просто кивнул, и оба княжича направились в сторону гремящего мотором внедорожника, все еще не доехавшего до места схватки. У самого автомобиля ноги Семена начали заплетаться, он покачнулся, и Дмитрий взвалил его на плечи, не слушая вялых требований поставить княжича на землю. Сдерживаемые до поры до времени покровом раны вновь открылись, и капли крови побежали по униформе Романова, с каждым мгновением грозя отобрать у Казанского княжича друга.
Княжич Романов.
— Все могло кончиться хуже, — сказал врач в перемазанном кровью халате, снимая перчатки.
Я доставил Семена до лазарета. Сев в машину, Амурский княжич моментально потерял сознание. Защита, которую дает дар, исчезла, адреналин прошел, и тело Ефремова решило, что настало время для обморока.
— Кровопотеря серьезная, — продолжал эскулап. — Даже с его даром неделю Семен Константинович теперь не боец. Так что вы спасли княжичу жизнь.
Бои в городе закончились победой царской армии. Теперь нас ждала переброска в Польшу с ответным визитом. И хорошо, что Ефремов туда не попадет. Чем меньше моих друзей подвергается опасности, тем лучше.
Я привык защищать человечество, уничтожал планеты. Здесь же это правило ограничилось семьей и ближним кругом. Я могу за себя постоять, могу прикрыть других, но и мои силы уже не те.
— Спасибо, доктор, — кивнул я.
— Это мой долг, — ответил врач и пошел к следующему пациенту.
Пострадавших было очень много. Прибывали все новые солдаты, врачи, сестры. Но поток жертв польского вторжения был чудовищным.
— Княжич, — рядом со мной возник наш капитан.
— Дмитрий Алексеевич, нам пора, — сказал он негромко, и я кивнул в ответ.
Покинув шатер полевого госпиталя, развернутого в центре города, я шагал вслед за своим временным командиром.
Бронемашина для нас стояла неподалеку, и княжичи уже размещались внутри. Нас стало почти на треть меньше, и хотя погибших среди княжеских сыновей не было, но очень многие вернутся домой для прохождения долгой реабилитации. Раны, травмы, осознание ужасов войны — все это стоило того, чтобы спасти тысячи жизней простых людей. Но вряд ли кто-то из остающихся считал так же, как я.
Сев на свободное место, я расстегнул ворот куртки и сунул руки в карманы. Нащупав нашивки русских солдат, добытых с морозного поляка, вытащил их и встал.