Я улыбнулся. Периодически Алексей Александрович устраивает подобные разговоры, но я и не спорю. Не родись я Романовым, кто знает, где бы сейчас вообще был.
— Дело же не в том, что я против, отец. Но ведь документы нужно подготавливать, — вздохнул я, осознавая, какую кашу вытащили сотрудники ЦСБ, там же сам черт ногу сломит. — Без наведения порядка, либо без моих комментариев все равно ничего не поймут. И я уж не говорю о записанных тупиковых этапах.
Он остановил меня взмахом руки.
— Ты сам сказал, Михаил пригласил тебя с копией выкладок, — сказал он. — Так что теперь у тебя есть шанс привести все в порядок, и принести ему то, что нужно, и подать так, как нужно. Время у тебя еще есть.
Я кивнул, признавая его правоту.
— И, кстати, надеюсь, ты понимаешь, что твое решение пригласить Морозову накладывает на тебя определенные обязательства по ее подготовке? — сменил тему отец.
— Я уже распорядился, к назначенному времени в дом Морозовых подъедут наши портные и парикмахеры, — ответил я. — И оплачу я их услуги из собственных денег, отец. Это выступление — полностью мое, мне за него и отвечать.
Алексей Александрович кивнул.
— Хорошо, тут ты правильно поступил. Но это навело меня на мысль…
— Да, отец?
— Девочка тебе понравилась?
— Ее компания не вызывает у меня отторжения, — склонив голову набок, ответил я.
— Но ты тащишь ее под удар всего общества, Дмитрий. И простыми подарками здесь не отделаешься. Ты осознаешь, что Виктории после этого приема еще жить как-то будет нужно?
— Ты ведь уже одобрил мой выбор, — хмыкнул я. — Предлагаешь отказаться?
— Нет, я хочу, чтобы ты задумался о поиске невесты, твой брат в твоем возрасте уже был помолвлен.
— У нас и сестра до сих пор не замужем, — напомнил я.
— Не дави на больное, — попросил отец. — Она носит траур по жениху. Если бы Азамат не погиб, мы бы уже давно отпраздновали не только свадьбу, но и рождение первенца. Сам знаешь, у наших татарских друзей с этим не затягивают.
Погиб при налете Османской империи на границы. Свадебный кортеж жениха, который так ждала сестра, так никогда и не прибыл. Одним ударом тюрки уничтожили перспективный род, на который у Романовых были планы.
— Хорошо, я подумаю насчет невесты, отец.
После этого диалога время понеслось вскачь. Я ходил на занятия в ЦГУ, общался с одногруппниками, а по вечерам работал, как проклятый, чтобы упорядочить все, что было необходимо. Отец был прав — второго шанса произвести первое впечатление не выйдет.
Да, у меня была дорожная карта, но не все я держал на жестком диске, и во многих вопросах записывал лишь промежуточные пункты. Таким образом, сложить полноценную картину смог бы только такой же сингуляр, как и я.
— Дмитрий Алексеевич, — обратилась ко мне Виктория в пятницу, когда мы по уже сложившейся традиции чуть отстали от группы у лавочки. — Я вижу, что вы чем-то озабочены в последнее время. Если это связано со мной, прошу вас не беспокоиться, я прекрасно пойму, если ваш глава рода запретил брать меня с собой на прием…
Я взглянул на нее с улыбкой.
— Виктория Львовна, я не собираюсь отказываться от своего слова, — заверил я, чуть склонив голову. — Более того, ваша кандидатура была полностью поддержана моим отцом.
Она вздохнула, чуть приподняв уголки губ. Мое внимание было ей приятно, чего уж там. При этом Виктория постоянно помнила о дистанции между нами и не делала никаких попыток ее сократить.
— Просто у меня в последние дни чуть больше работы, чем обычно, — продолжил я, касаясь кончиков ее пальцев. — Однако занятия закончились, и завтра мы с вами едем на прием. Там, за исключением нескольких минут с государем, я буду полностью в вашем распоряжении.
— Вот, значит, каково это — быть принцессой в башне, — подняв на меня взгляд, с улыбкой произнесла она. — Я доверяю вам, княжич. Не знаю, почему, но мне кажется, что вы не станете оборачивать этот прием в глумление надо мной.
Я вскинул бровь.
— Это ведь не ваши слова, Виктория Львовна?
Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, чтобы скрыть за веками обиду.
— У меня есть слух, Дмитрий Алексеевич, и я прекрасно слышу, о чем шепчутся другие студентки. Но вас это не касается, ведь мы всего лишь учимся в одной группе, и, возможно, на моем месте оказалась бы любая другая девушка. Салтыкова, например, тоже из царской партии.
— В таком случае у вас есть шанс утереть им нос, — улыбнулся я. — Но нам пора на сегодня прощаться, чтобы успеть к началу приема. Я заеду за вами в пять, боярышня.