Судя по голосу боярича, он был не слишком рад моему ответу.
— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, — сказал он.
— И не спешите расстраиваться, Святослав Святославович, — произнес я, желая успокоить явно нервничающего коллегу. — Мы со всем разберемся. Любое преступление оставляет следы. Делайте все, что можете со своей стороны, а уж кто виноват и как его наказать, я разберусь.
— Как скажете, князь.
Разумеется, я его не убедил. Но насильно в голову молодому человеку, окрыленному собственными успехами, мысли вкладывать я не умею. Святослав Святославович хоть и весьма талантливый техник, однако в политике понимает еще меньше меня. И соваться в конфликт с великим князем ему уж точно не стоит. Апраксин сожрет его, и даже не заметит какого-то там боярича.
И это хорошо еще, никаких серьезных заявлений Волков не делал. Иначе Петр Глебович имел бы законное право начать с нами судиться. И отобрать все производство, которое основано на его найденном киборге — в качестве компенсации.
Положив трубку, я хрустнул шеей, ощущая, как внутри медленно поднимается злость.
Разумеется, скорее всего имеет место банальная халатность. Но если прав Волков, и кто-то намеренно не дает нам вовремя начать выполнять заказ царя, я же этого деятеля собственными руками рвать буду.
Убрав телефон в карман, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И, натянув на лицо дежурную улыбку, толкнул дверь кабинета.
Теперь послушаем, что хотят предложить мне Соколовы.
Глава 3
— Здравствуйте, Иван Михайлович, — с улыбкой произнес я, протягивая гостю руку. — Рад вас видеть! Надеюсь, вы успели проголодаться за время полета?
Соколов пожал мою руку в ответ — уверенно, но без попытки надавить сильнее положенного. Четкий, грамотно отмеренный жест, за которым скрывается исключительно уважение, и никакой агрессии.
С такой же дежурной улыбкой княжич Выборгский заговорил:
— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — я всегда рад побывать в вашем Красноярске. С удовольствием присоединюсь к трапезе с вами.
— Тогда прошу за мной, — махнул я рукой и первым направился в сторону семейной столовой.
Будь гость не один, я бы принял его за длинным столом. Но так как мы члены одного клуба, да к тому же я не испытываю к Ивану Михайловичу никаких враждебных чувств, стоит показать ему, что он допущен в ближний круг общения.
— Прошу, садитесь, княжич, — выдвинув стул, я прошел дальше к своему креслу, оформленному под княжеский трон. — Сегодня повара обещали мне великолепный обед из традиционных блюд русской кухни. Надеюсь, и вам понравится.
Появившийся из-за неприметной двери управляющий сразу же стал рассказывать о блюдах, которые сегодня ожидаются. Я слушал со всем вниманием, поглядывая на реакцию Ивана Михайловича. Соколов держался спокойно и тоже внимал, не думая демонстрировать нетерпение.
Наконец, перед нами появились холодные закуски. Несколько видов икры, смешанных со сметаной — к ним тонкие ломти ржаных сухарей. Рядом слуги выставили ассорти паштетов: куриный, с куриной печенью и с кроличьей. Отдельно водрузились селедочницы с солеными кусочками филе и вареным картофелем.
Пока мы занимались этой едой, Иван Михайлович не заговаривал первым о деле, и все обсуждение за столом сводилось к деятельности клуба. Слушать княжича Выборгского было интересно — он всегда умел правильно распорядиться своим ораторским талантом.
— Теперь, когда мне запрещено появляться в столице, я организовал под клубный дом старое охотничье поместье, — рассказывал он, тщательно намазывая паштет на ломоть серого хлеба. — Реставраторов мне посоветовал ваш друг Юсупов. И знаете, Дмитрий Алексеевич, я не прогадал. Теперь поместье выглядит гораздо лучше, чем когда-либо!..
— Михаил Эдуардович не один исторический памятник поддерживает, — кивнул я, делая глоток горячего сладкого чая. — Так что с его опытом неудивительно, что его люди справились с охотничьим домиком. Он у вас века с девятнадцатого?
— Да, — подтвердил Иван Михайлович, после чего не без гордости добавил: — Подарен лично государем моему прапрадеду за вклад в безопасность Русского царства на переговорах с Японским сегунатом.
Я кивнул, взяв в руки вилку.
— А под Казанью до сих пор в избытке памятников почти тысячелетней давности, — сообщил я, накалывая кусочек селедки. — И Юсуповы следят за ними без малого лет сто. Государь им за их вклад послабление в налогах подарил.
— Достойная награда для достойных людей, — подытожил Соколов. — Наш клуб, Дмитрий Алексеевич, теперь будет собираться в этом поместье. И я бы хотел пригласить вас к нам. Сами понимаете, ваша операция в Англии не оставила равнодушными никого. А даже ваши близкие друзья еще не слышали, как вам удалось все так лихо провернуть. Я бы хотел, чтобы вы поделились опытом.