Он несколько мгновений смотрел на мою ладонь, решая, как поступить. Но разум возобладал над эмоциями, и принц Германского рейха, кажется, вспомнил о том, что вообще-то хотел со мной помириться.
— Что ж, будем считать, что мы договорились, — произнес Герберт фон Бисмарк. — Я не лезу в ваши дела, не пытаюсь вредить Русскому царству, а вы не трогаете ни меня, ни Германский рейх. Неплохое начало хорошей дружбы, не так ли, Дмитрий Алексеевич?
Я пожал его холодную и крепкую ладонь.
— Я пришлю вам перечень оборудования, которое хочу получить, — перешел я к подведению итогов нашего разговора. — А чтобы вам было легче, я его оплачу, как положено.
Герберт оскалился.
— Беспокоитесь о моем облике перед германскими подданными, — спросил он, бросив взгляд в сторону Анны Михайловны, — или защищаете интересы моей супруги?
— Романовы могут себе очень многое позволить, ваше высочество. В том числе заказывать в Германском рейхе оборудование для своих развлечений, — улыбнулся я. — А ваша супруга и сама способна о себе позаботиться. Вон, какого мужа себе нашла! Так что я уверен, Анна Михайловна уж точно не пропадет.
Он усмехнулся и кивнул мне на купол.
— Благодарю за разговор, Дмитрий Алексеевич.
Я снял силовое поле, после чего поклонился, как того требует этикет. И когда принц от меня отдалился на пару метров, я повернулся к великой княжне с бокалом в руке. Анна Михайловна уже радостно улыбалась, и я отсалютовал ей с улыбкой.
Хотела она того или нет, но Соколова, можно сказать, решила проблему за меня. Иногда все-таки полезно иметь вес в обществе, даже если сам им не пользуешься. Другие благородные рода просто побоялись поддерживать принца Германского рейха, с которым мы не договорились, опасаясь поссориться с Романовыми.
Я двинулся по залу, здороваясь с приглашенными на прием, иногда перебрасываясь ничего не значащими фразами. Гостей действительно было немного, однако какого-то общего признака между ними не имелось. Складывалось впечатление, будто царская канцелярия просто выбирала наугад.
Награжденные государем люди тоже кружили по залу, общаясь с благородным сословием. Аристократы, до того общавшиеся только с Анной Михайловной, теперь говорили с принцем, вовлекая его в свои обсуждения.
На втором круге по залу ко мне подошла Соколова. Анна Михайловна, одетая в платье цветов рода, но с гербом Германского рейха на браслете, улыбнулась мне открыто и доброжелательно.
— Дмитрий Алексеевич, позвольте поздравить вас с заслуженной наградой, — произнесла она. — Вы добились огромных успехов за последнее время.
Я не стал возражать.
— Да, это так. Впрочем, и вас, Анна Михайловна, можно поздравить, — с улыбкой ответил я. — У вас получилась замечательная партия. Выгодная, и, судя по всему, позволяющая проводить время так, как вам нравится.
Интригуя против собственного мужа. Ну да, у каждого свое хобби. Личное состояние великой княжны практически утроилось за счет подарков Герберта фон Бисмарка. А ведь еще оставалось имущество в Русском царстве, которого Соколовым и без губернаторской должности хватит с лихвой. Рюриковичи бедными не бывают, а уж верные царю — тем более.
— Да, это так, — вернула она мою же реплику. — Кстати, я слышала, что у вас совсем скоро помолвка.
— Слухи не врут, — подтвердил я.
— Как жаль, что я не смогу на ней оказаться, — печально вздохнула Анна Михайловна, впрочем, разочарование было наигранным, и она этого не скрывала. — Но, надеюсь, это не последняя наша встреча, и мы с вами, Дмитрий, сможем быть друг другу полезны.
Я приподнял бровь, но Соколова уже кивнула мне, будто прощаясь, и двинулась в сторону.
Все, понял я, глядя великой княжне вслед. Общественный долг исполнен, и можно улетать. Хватит с меня столицы.
Позволять себя втянуть в очередное развлечение Соколовой я не собирался. Если ей так нравится играть людьми, пусть играет подальше от меня и моей семьи. Рюриковичи, как показывает практика, плохая компания.
Уже двинувшись к выходу, я увидел идущим ко мне одного из награжденных бойцов русской армии. Младший лейтенант первого мотострелкового взвода Владимир Игнатьевич Сбитнев подошел ко мне с чисто армейской прямотой во взгляде, заставив меня невольно остановиться.
— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне воин, награжденный царем за спасение гражданских, — уделите мне минуту?
Я кивнул и тут же окутал нас обоих куполом. Отходить не требовалось, мы и так стояли чуть в стороне от остальных гостей, и никому бы не помешали. Игнорировать же человека, с которым меня только что награждали, было бы верхом неприличия.
— Я вас слушаю, Владимир Игнатьевич, — произнес я.