Выбрать главу

Место путешествий в придворном церемониале

К. Штеппан. Романовы как «экскурсоводы»: поездки с австрийскими дипломатами к достопримечательностям молодой Российской империи (20-e годы XVIII в.)[1]

В начале 20-х годов XVIII в. австрийско-русские отношения вышли из серьезного межгосударственного кризиса. Причиной напряженности был конфликт, вызванный бегством царевича Алексея в 1716 г. в Вену, что привело к временному прекращению дипломатических отношений между императором Священной Римской империи Карлом VI (1711–1740 гг.) и русским царем. Только при дипломатическом посредничестве генерала Иоганна Вейсбаха и графа Павла Ивановича Ягужинского при венском дворе межгосударственные отношения сдвинулись с мертвой точки. Русским представителям удалось убедить цесаря (императора) в необходимости «восстановления дружеских отношений» между двумя дворами{7}.

Обстоятельства, при которых это примирение должно было быть достигнуто, звучат для современного наблюдателя довольно странно. В начале 1720 г. Петр I отправил Ягужинского в Вену с предложением, чтобы обе стороны посредством договора «стерли» и «забыли» все прежние «недопонимания» и «разногласия» и больше об этом не вспоминали. Венские министры ответили в таком же духе и написали в своем отзыве, что установление «постоянной дружбы» и вероятное заключение союза возможны в случае, если они забудут «все прошедшие смуты». Эти взаимные обещания не были пустыми словами. Уже в следующем году император отправил графа Штефана Вильгельма Кинского (1679–1749) в Россию с целью заключения союзного договора{8}.

Сразу после его приезда в Санкт-Петербург и последовавших церемониальных приемов в начале октября 1721 г. Петр I выказал готовность к возобновлению дружеских отношений и уже в том же месяце пригласил посланника Священной Римской империи на совместную экскурсию в Кронштадт. Это приглашение можно назвать хорошим примером неформального общения русского государя с иностранными послами. Не зная об этих характерных чертах Петра I, Кинский расценил царский жест как необычное доказательство благосклонности. Мнение Кинского об уникальности этого события только подтвердилось в ходе самого мероприятия{9}.

В день отъезда из Санкт-Петербурга Петр отправил цесарскому дипломату «красивую шлюпку» для самостоятельной переправы в Кронштадт. Прибыв в главный порт русского флота, Кинский увидел уже находившегося там государя вместе с Ягужинским. Они пригласили его на прогулочный кораблик царя, и тот лично показал гостю не только весь порт, но провел через корабли флота, фортификации и другие достопримечательности города. Подробные описания императорского посла содержат ценную информацию о состоянии русского флота в Кронштадте в начале 20-х годов XVIII в. По словам дипломата, там находилось более двадцати кораблей, большинство из которых было вооружено 60 пушками. Некоторые из них имели на вооружении даже 100 пушек. С точки зрения Кинского, сама фортификация была очень красиво построена и хорошо укреплена. Таким образом, вражеским кораблям предстояло бы преодолеть двойной ряд более чем из ста пушек, чтобы продвинуться внутрь крепости. Несмотря на то, что морская болезнь царского спутника, Ягужинского, омрачила совместную экскурсию, Петр I остался доволен очевидным восторгом Кинского и несколько раз справлялся у дипломата о его впечатлениях{10}. Продолжая дружеский тон разговора с царем, Кинский ответил на эти вопросы шуткой: «Хотя я не водяной, но ничего не имею против этих мероприятий в присутствии столь великого государя»{11}.

После морской экскурсии австрийского посла пригласили на маскарад в дом князя А. Д. Меншикова, где царь в присутствии всех русских министров продолжил расспрашивать дипломата о его впечатлениях: «Вы можете себе представить, что все это было построено во время тяжелой войны?» На этот раз представитель императора решил польстить самодержцу, сказав, что со дня своего приезда в Россию только и замечал такие военные достижения. По мнению Кинского, эти слова также понравились Петру, и довольный царь пожал послу руку. Все эти выражения почета и особенно тот факт, что царь оставил всех остальных иностранных дипломатов в Петербурге, убедили Кинского: эта экскурсия была организована исключительно в его честь. Кроме того, после совместного путешествия государь изволил дать Кинскому совет – всегда находиться подле его особы{12}.

вернуться

1

Статья написана при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 15-31-01003а1.

вернуться

7

Подробнее см.: Никифоров Л. А. Внешняя политика России в последние годы Северной войны. Ништадтский мир. М., 1959. С. 214–250; Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого: в 8 т. СПб., 1858–1863. Т. 6. Царевич Алексей Петрович. СПб., 1859. С. 118–235; Флоровский А. В. Русско-австрийские отношения в эпоху Петра Великого. Прага, 1955. С. 24–30; Pilss F. Die Beziehungen des kaiserlichen Hofes unter Karl VI. zu Russland bis zum Nystädter Frieden (1711–1721). Phil. Diss. Wien, 1949 (рукопись).

вернуться

8

Подробнее см.: Höfler C. Fragmente zur Geschichte Kaiser Karl’s VI. Nach geheimen brandenburgischen Archivalien und Aufzeichnungen des Grafen Stefan Kinsky bearbeitet // Sitzungsberichte der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften. Philosophisch-Historische Classe. 1868. Bd. 60. S. 417–453; Steppan Ch. Akteure am fremden Hof. Politische Kommunikation und Repräsentation kaiserlicher Gesandter im Jahrzehnt des Wandels am russischen Hof (1720–1730). Phil. Diss. Innsbruck; Bologna, 2014. S. 130–166 (рукопись).

вернуться

9

Steppan Ch. Akteure. S. 166–174.

вернуться

10

Ш. В. Кинский – Карлу VI, Санкт-Петербург, 20.X.1721, см.: ÖStA. HHStA. StA. Russland. RU. I. Kt. 26. Russica 1719–1721. Fol. 267r–267v.

вернуться

11

Ш. В. Кинский – Карлу VI, Санкт-Петербург, 20.X.1721, см.: ÖStA. HHStA. StA. Russland. RU. I. Kt. 26. Russica 1719–1721. Fol. 267v.

вернуться

12

Ш. В. Кинский – Карлу VI, Санкт-Петербург, 20.X.1721, см.: ÖStA. HHStA. StA. Russland. RU. I. Kt. 26. Russica 1719–1721. Fol. 267v–268r.