– Да-да, очень даже простое! – Визигин руку протянул. – Ну, будь здоров, братишка. Спасибо за душевный разговор.
– Ну, куда ты, на ночь глядя, настрополился? Сейчас пойдём, чуток поспим, а на рассвете сходим на рыбалку.
– Уже рассвет, братишка. Скоро электричка. Я пойду, а ты мне шепни напоследок. – Визигин склонился к нему. – Ну?
Давай, давай! Шепни! Где он окопался?
Несколько секунд посомневавшись, Подвольский нехотя шепнул.
Шура с благодарностью обнял его и, не оборачиваясь, пошёл, прихрамывая.
В полутёмном переулке, где скрылась фигура сутулого гостя, зверовато, по-волчьи сверкнули глаза какой-то бродячей собаки. А потом вдруг показалось, что это вовсе даже не собака – это Шура оглянулся напоследок и сверкнул глазами, так удивительно, так жутковато ожесточившимися за время плена.
Подвольский, прислушиваясь к дальним, слабо уже различимым шагам, постоял за воротами, покурил, прежде чем уйти в тепло избы. Посмотрел на зубчатую кромку синевато-багрового рассвета – на востоке над соснами подмосковного бора. И душа заныла вдруг, застонала, и он пожалел о том, что проболтался напоследок.
Автомобиль в районе Садового кольца пропал в субботу вечером, но хозяин – голова садовая – загулял и поэтому заявил о пропаже только под вечер, когда кошмар на генеральской даче уже случился и даже попал в череду новостей.
При помощи «всевидящего ока» – многочисленных видеокамер – сыщики опять и опять отслеживали продвижение угнанного автомобиля. Искали хоть какую-то зацепку.
Видно было, как машину быстро и ловко вскрыли – скупые и точные движения выдавали профессионала, который, к сожалению, работал очень ловко: лицо ни разу не попало в камеру – угонщик будто знал или шкурой чувствовал, откуда глядит электронное око.
По фигуре и по телодвижениям было понятно, что этот профи относительно молод, спортивно поджарый, плечистый.
А главная зацепка – не ахти какая, но всё же характерная – походка с небольшой хромцой. Правую ногу парень приволакивал, словно гирю за собою тащил. Из-за этой походки он получил оперативный псевдоним «Хромцов» – для удобства общения сыщиков, которые, в общем-то, понимали, что хромота может быть придуманной для отвода глаз.
Хромцов одет был элегантно – белые брюки, белая рубаха.
Импозантный автомобиль его – ну, то есть, угнанный автомобиль – на полчаса застрял в потоке МКАДА, похожем на исчадие ада: выхлопные трубы газовали сотнями, если не тысячами. В этом потоке многие водители стареют и уходят на пенсию – такая печальная слава с недавних пор стала преследовать московскую кольцевую автодорогу, ведущую в сторону Николиной горы и дальше. Но Хромцов, похоже, стареть не собирался в этой пробке. Он, кажется, был первоклассным водителем, способным выделывать фантастические фортели – машину будто штопором выдергивали из таких проблемных мест, где можно подолгу загорать.
Оставляя позади глухую пробку, импозантная иномарка свернула с бетонного главного русла – пошла по второстепенному притоку, хорошо заасфальтированному, оснащённому подсветкой и разметкой.
Дорога впереди почти пустая, только шлагбаумы частоколом торчали. Дорога струилась по берегу светлой реки, плавно забираясь на пригорки, уходя в тёмно-зелёную бронзу подмосковного бора. Дорога спокойная, гладкая. Места живописные, плотно застроенные. Кругом красуются элитные дома, коттеджи, дачи. Земля теперь тут стала такая дорогая, будто на каждом квадратном метре залегает ураганное золото. В лихие времена, на исходе ХХ века, за эти земли проливалась кровь, как на войне. Потом всё потихоньку устаканилось. Делёжка дорогого и вкусного пирога завершилась. Отгремело эхо последних выстрелов – убрали особо упрямых. Отструился дым последнего пожара – сожгли особо строптивых. И, наконец-то, в округе воцарился покой и порядок. В тишине заслышались рулады соловья, запела синица-московка, а иногда на вешних зорях даже голос глухаря мерещился где-то в глубине старинных сосен, заплаканных смолою – подмосковные боры сами себя оплакивали, стройными рядами уходя под топоры и бензопилы.
Территория частных владений в этих местах сегодня охраняется не хуже государственной границы, если не лучше. Территория повсюду огорожена пятиметровыми заборами, опутана колючею крапивой проволоки. И там, и тут имеются видеокамеры – работает система контроля доступа.
Вот Хромцов опять остановился – иномарка упёрлась рычащим рылом в очередной шлагбаум, кажется, последний.
Скучающий охранник в чёрной форме с белыми буквами «секьюрити», написанными по-английски, – security – хладнокровно-вежливо проверил документы и поднял шлагбаум. И опять дорога заструилась вдоль реки, вдоль заборов, над которыми вспухали облака золотистых садов, отяжелённых яблоками и грушами.