– Да, да с тобой, - проворчала леди Данбери, - Я была бы просто счастлива поговорить с кем-нибудь еще, если бы ты смогла бы мне найти здесь человека, имеющего хотя бы половину мозгов.
Пенелопа подавила смешок, чуть было не вырвавшийся у нее, после реплики леди Данбери, и немного придвинулась к своим компаньонкам.
– Я уверена, что леди Бриджертон -
Леди Бриджертон неистово затрясла головой.
– Она слишком занята попытками заставить жениться или выйти замуж свое неимоверное количество отпрысков, - заявила леди Данбери, - Не думаю, что она сможет нормально поддерживать разговор.
Пенелопа бросила украдкой испуганный взгляд на леди Бриджертон, пытаясь определить, сильно ли она огорчена оскорблением - в конце концов, она пытается заставить вступить брак свое неимоверное количество отпрысков уже свыше десяти лет. Но леди Бриджертон, вовсе не выглядела расстроенной. Фактически, казалось, будто она тоже пытается заглушить смех.
Заглушить смех и шагнуть назад, включая Гиацинту и Фелицию. Они потихоньку отходили от нее.
Трусливые маленькие предатели.
Ну, в общем, Пенелопа не должна жаловаться. Она хотела сбежать от Бриджертонов, не так ли? Но ей не понравилось, что Гиацинта и Фелиция могли подумать, будто сами смогли оставить ее один на один с леди Данбери.
– Они сбежали, - фыркнула леди Данбери, - И это довольно хорошая вещь. Те две девочки совсем не могут разговаривать на умные темы.
– О, это не правда, - вынуждена была запротестовать Пенелопа. - И Фелиция, и Гиацинта, обе довольно яркие и умные девушки.
– Я никогда не говорила, что они не умны, - едко проговорила леди Данбери, - Они не могут разговаривать на умные темы.
– Но не волнуйся, - добавила она, утешая Пенелопу - утешая? - кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы леди Данбери утешала? - ласково погладив ее по руке.
– Это не их вина, но беседа у них бессмысленная. Они перерастут это. Люди как хорошее вино: если они вначале довольно хорошие, то с возрастом становятся еще лучше.
Пенелопа фактически смотрела чуть правее лица леди Данбери, видя через ее плечо мужчину, которого она поначалу приняла за Колина (но он не был им), и она вернулась взглядом к ожидающей ее графине.
– Хорошее вино? - невпопад спросила Пенелопа.
– Хм-м. А я думала, ты меня слушаешь.
– Нет, что вы, я вас внимательно слушаю, - Пенелопа почувствовала, как ее губы сложились в небольшую улыбку, - Я просто… отвлеклась.
– Без сомнения, искала этого мальчишку Бриджертона.
Пенелопа почувствовала удушье.
– Ох, да не смотри ты на меня, так потрясенно. Все это было написано у тебя на лице. Я лишь удивляюсь, как он до сих пор ничего не замечает.
– Я думаю, он замечает, - пробурчала Пенелопа.
– Замечает? Хм-м, - леди Данбери нахмурилась, уголки ее рта превратились в две вертикальные морщины. - Это не характеризует его с хорошей стороны, раз он до сих пор ничего не предпринял по этому поводу.
У Пенелопы заныло в груди. Было что-то странно сладкое в вере старой леди в нее, как будто такой мужчина, как Колин мог и вправду влюбиться в женщину, похожую на Пенелопу.
Господи, Пенелопа была вынуждена просить его, чтобы он поцеловал ее. И видеть, как все это закончилось. Он покинул дом в таком состоянии, что они уже целых три дня не разговаривали.
– Не волнуйся из-за него, - довольно неожиданно сказала леди Данбери, - Мы подыщем тебе кого-нибудь еще.
Пенелопа деликатно кашлянула.
– Леди Данбери, вы решили за меня взяться?
Та просияла и улыбнулась, от улыбки ее морщинистое лицо разгладилось и, словно засветилось.
– Конечно! Я удивлена, сколько времени у тебя заняло понять это.
– Но почему? - спросила Пенелопа, абсолютно неспособная понять то, что говорила леди Данбери.
Леди Данбери вздохнула. Звук был не грустный - больше задумчивый.
– Ты не против, если мы присядем? Мои старые кости, уже не те, что были раньше.
– Конечно, - быстро сказала Пенелопа, чувствуя себя ужасно, что она даже не подумала о возрасте леди Данбери, хотя они стояли в душном и переполненном танцевальном зале.
Но графиня была такой живой и полной жизни; было очень трудно представить ее больной или слабой.
– Сюда, - сказала Пенелопа, беря ее за руку и подводя ее к ближайшей скамье.
Как только леди Данбери уселась, Пенелопа заняла место рядом с ней.
– Вам удобно? Может лимонад?
Леди Данбери с благодарностью кивнула, и Пенелопа, взмахом руки подозвав лакея, попросила его принести два стакана лимонада, ей не хотелось оставлять графиню одну, когда она выглядела такой бледной.
– Я, на самом деле, не столь молода, какой я кажусь, - сказала леди Данбери Пенелопе, как только лакей заспешил к столу с освежающими напитками.
– Никто из нас, на самом деле, не такая молодая, какой мы кажемся другим, - ответила Пенелопа.
Это, возможно, был зеркальный комментарий, но она говорила его с теплотой, и надеялась, что леди Данбери оценит это.
Так и случилось. Леди Данбери насмешливо фыркнула, и благодарно посмотрела на Пенелопу, прежде чем сказать:
– Чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь, что большинство людей в этом мире - идиоты.
– Вы только сейчас подсчитываете это? - дразня, спросила Пенелопа, поскольку, учитывая обычное поведение леди Данбери, был довольно трудно представить, что она не пришла к такому заключению много лет тому назад.
Леди Данбери сердечно рассмеялась.
– Нет, конечно, иногда я думаю, я знала это, еще до своего рождения. Что я понимаю теперь, так это то, что сейчас как раз тот момент, когда я могу что-нибудь сделать.
– Что вы имеете ввиду?
– Я не смогла бы еще меньше обращать внимание на глупцов и идиотов, чем сейчас. Но такие люди, как ты, - не имея носового платка, леди Данбери, быстро провела пальцем по глазу, словно вытирая слезы, - ну, я хотела бы видеть тебя устроенной и счастливой в жизни.
Несколько секунд, Пенелопа, молча, уставившись, смотрела на нее
– Леди Данбери, - осторожно проговорила она, - Я высоко ценю жест… и ваше чувство… но вы должны знать, что я не ваша подопечная, и вы не отвечаете за меня.
– Ну, конечно, я знаю это, - усмехнувшись, сказала леди Данбери. - Но не бойся, я не чувствую никакой ответственности за тебя. Если б я чувствовала себя ответственной за тебя, это бы не было и вполовину так забавно.
Пенелопа знала, что выглядит полной идиоткой, но все, что она могла сказать, было:
– Я не понимаю.
Леди Данбери надолго замолчала. Она подождала пока до них дойдет лакей с лимонадом, и начала говорить, после того, как сделала несколько маленьких глоточков.
– Ты мне нравишься, мисс Физеренгтон. Мне не нравятся очень много людей. Здесь все просто. Я хочу видеть тебя счастливой.
– Но я счастлива, - сказала Пенелопа, больше из противоречия.
Леди Данбери высокомерно приподняла одну бровь - этот жест у нее получался лучше всего.
– Ты счастлива?
Была ли она счастлива? Что бы это могло значить? Она вынуждена была остановиться и подумать на этот вопрос. Она не была несчастной, в этом она была точно уверена. У нее были замечательные подруги, она нашла верную подругу и наперсницу в своей младшей сестре Фелиции, и даже если бы старшие сестры и мать, не были женщинами, она бы все равно выбрала их в качестве своих друзей - да, она любит их. И она знала, что они любят ее.
В общем, ее жизнь, была не так уж плоха. Да, она испытывала недостаток в драматичности и волнениях, но она была довольна и удовлетворена своей жизнью.
Но удовлетворение это не то же самое, что счастье, и она почувствовала острую и резкую боль в груди, поскольку, поняла, что не может ответить положительно на мягко сформулированный вопрос леди Данбери.
– Я вырастила своих детей, - сказала леди Данбери, - Четыре ребенка, и они все хорошо женились и вышли замуж. Я даже нашла невесту для моего племенника, которого, по правде, сказать, - она наклонилась и прошептала последние слова так, словно собиралась открыть государственную тайну, - Я люблю даже больше собственных детей.