Выбрать главу

Пенелопа в ответ смогла лишь уклончиво и неопределенно пожать плечами. Колин решил, что она, действительно, довольно умная девушка.

Хейвуд прочистил горло, его голубые глаза неистово заморгали на мясистом лице:

– Э-э, а с чем я только что согласился?

– Что Сезон был очень скучный, - услужливо подсказала Пенелопа.

– Ах, мисс Физеренгтон, - шумно сказал Хейвуд, - Я и не заметил, что вы здесь.

Колин взглянул на Пенелопу и увидел, как ее губы складываются в небольшую разочарованную улыбку.

– Прямо здесь, рядом с вами, - проговорила она.

– Да, вы здесь, - сказала лорд Хейвуд весело, - И да, Сезон был ужасно скучный.

– Кто-то говорил, что Сезон был унылый?

Колин глянул направо.

Еще один джентльмен и две леди присоединились к их группе, страстно выражая свое согласие.

– Просто утомителен, - сказала одна из леди, - Ужасно утомителен.

– Я никогда не посещала более банального приема, - объявила другая леди с эффектным вздохом.

– Придется мне передать матери, - резко сказал Колин, он был одним из самых спокойных людей, но такие оскорбления он не мог просто так оставить.

– Ох, я не имела в виду этот прием, - поспешила исправиться леди, - Этот бал словно светлый лучик в череде темных и мрачных вечеринок. Именно поэтому, я только что сказала -

– Остановитесь сейчас же, - приказала леди Данбери, - пока вам еще хватает воздуха держаться на ногах.

Леди тут же замолчала.

– Это странно, - проговорила Пенелопа.

– Ах, мисс Физеренгтон, - сказала та леди, которая до этого ходила исключительно на темные и мрачные вечеринки. - Я и не заметила вас здесь.

– Что странно? - спросил Колин, прежде тем, как кто-нибудь снова скажет, что он не заметили ее.

Пенелопа благодарно ему улыбнулась, перед тем, как объяснить:

– Довольно странно, как может высший свет казаться весело развлекающимся, и при этом, все вокруг говорят, что они ни капли не развлеклись.

– Прошу прощения? - переспросил Хейвуд, выглядя немного сконфуженным.

Пенелопа пожала плечами.

– Я просто подумала, что многие из вас весело проводят время в разговорах о том как вам всем скучно, вот и все.

Ее комментарий встретила полная тишина. Лорд Хейвуд выглядел еще больше смущенным, а одной леди, казалось, попала соринка в глаз, с такой интенсивностью она начала моргать.

Колин не смог сдержать улыбку. Он не считал, что Пенелопа сказала ужасно сложное и не понятное.

– Единственная интересная вещь - это чтение леди Уислдаун, - заявила леди, которая не моргала, причем с таким видом, словно Пенелопа ничего не говорила.

Джентльмен рядом с ней пробормотал свое согласие.

И тут начала улыбаться леди Данбери.

Колин встревожился. У старой леди был довольно странный вид. Пугающий вид.

– У меня есть идея, - сказала она.

Кто- то закашлялся, еще кто-то застонал.

– Блестящая идея.

– Не то, что любая из ваших идей довольно…, но, - медленно проговорил Колин своим самым дружелюбным голосом.

Леди Данбери утихомирила его, махнув рукой.

– Как много тайн встречается в нашей жизнь, не так ли?

Никто ничего не ответил. Пока Колин не предположил: - Сорок две?

Она его даже не удостоила хмурого взгляда.

– Я заявляю всем, здесь и сейчас…

Все придвинулись к ней. Даже Колин. Было невозможно не поддаться драматичности момента.

– Я всех вас беру в свидетели…

Колину показалось, будто Пенелопа пробормотала: - Ну, же.

– Одна тысяча фунтов, - сказала леди Данбери.

Толпа, окружавшая ее, росла прямо на глазах.

– Одна тысяча фунтов, - повторила она, голос ее становился все громче.

Она, словно, играла на сцене.

– Одна тысяча фунтов…

– Казалось, что весь зал замолк, и почтительно слушает ее.

– …тому человеку, который разоблачит леди Уислдаун!

Глава 3

Ваш автор будет слишком небрежен, если не упомянет о больше всего обсуждаемом моменте, произошедшем на вчерашнем праздновании день рождения леди Бриджертон. Это не было подъемом бокалов в честь леди Бриджертон (с упоминанием ее возраста), а всего лишь дерзкое и не относящееся к делу заявлении леди Данбери, которая предложила тысячу фунтов тому, кто разоблачит… меня.

А не будет ли вам хуже от этого, леди и джентльмены высшего света? Вы, наоборот, не должны были просить открывать эту тайну.

Светская хроника Леди Уислдаун,12 апреля 1824

Потребовалось не более трех минут, чтобы возмутительное заявление леди Данбери облетело все уголки танцевального зала. Пенелопа точно это знала, потому что, когда это произошло, она стояла лицом к большим (и по утверждению Кэйт Бриджертон, чрезвычайно точным) напольным часам, когда леди Данбери сделала свое заявление. При словах ‘Одна тысяча фунтов тому, кто разоблачит леди Уислдаун’, часы показывали десять часов сорок четыре минуты. Длинная стрелка не успела передвинуться дальше сорока семи минут, как Найджел Бербрук наткнулся на быстрорастущий круг людей, окруживший леди Данбери и объявил ее последнюю интригу “улетной шуткой!”.

Уж если Найджел Бербрук это услышал, значит, это услышал каждый, потому что шурин Пенелопы был известен своим интеллектом, своим долгими паузами во время разговора, и своей способностью слушать.

И, усмехнувшись, подумала Пенелопа, своим словарным запасом. Действительно, ‘улетная’.

– Кто же, по-вашему, леди Уислдаун? - спросила леди Данбери у Найджела.

– Не имею, ни малейшей идеи, - признался он, - Все, что я знаю, так это точно не я.

– Я думаю, мы все это тоже знаем, - сказала леди Данбери.