– Как ты думаешь, кто это? - спросила Пенелопа у Колина.
– Я чересчур часто отсутствовал в Англии, что бы мог предположить, кто это.
– Не глупите, - проговорила Пенелопа, - Совокупность твоего времени проведенного в Англии плюс количество времени, проведенного на вечеринках и приемах, хватит на несколько жизней.
Но он только потряс головой.
– Я, действительно, ничего не могу сказать.
Пенелопа уставилась на него на время гораздо большее, чем это было необходимо, или, если выразиться точнее, принято в высшем свете.
Было нечто странное в глазах Колина. Нечто мимолетное и почти неуловимое. Высший свет его считал не более, чем дьявольский соблазнитель, но он был гораздо умнее, чем показывал окружающим, и она готова была биться об заклад на свою жизнь, что он имел несколько подозрений.
Но, по некоторым причинам, он не желал разделить с ней свои подозрения.
– А ты кого подозреваешь? - спросил Колин, не желая отвечать на ее вопрос. - Ты оказалась в высшем свете, примерно в то же время, когда появилась и леди Уислдаун. Ты, должно быть, уже думала об этом.
Пенелопа огляделась вокруг, и ее глаза сначала остановились на нем, затем перешли на всю остальную толпу.
– Я думаю, это вполне могла быть и леди Данбери, - ответила она, - Вот было бы забавно.
Колин посмотрел на старую леди, которая грандиозно проводила время, разговаривая о своей шутке. Она постукивала тростью по полу, оживленно болтая, и выглядя, как кот, объевшийся сливок, свежей рыбки и целой жареной индейки.
– Это имеет смысл, - глубокомысленно сказал он, - Правда в довольно извращенном виде.
Пенелопа почувствовала, как уголки ее рта подрагивают.
– Она ничего, если не учитывать ее выходки.
Она наблюдала за Колином, смотревшим на леди Данбери в течение нескольких секунд, затем сказала:
– Но ты не думаешь, что это она.
Колин медленно повернулся к ней лицо, приподнял одну бровь в молчаливом вопросе.
– Я могу читать по твоему лицу, - объяснила Пенелопа.
Он улыбнулся легкой улыбкой, которой часто улыбался на публике.
– А я думал, что здесь меня никто понять не может.
– Боюсь, - произнесла она, - Ко мне это не относится.
Колин вздохнул.
– Боюсь, это не моя судьба быть мрачным и задумчивым героем.
– Ты вполне можешь оказаться чьим-нибудь героем, - допустила Пенелопа, - Это для тебя. Но мрачный и задумчивый? - она улыбнулась, - На тебя это совсем не похоже.
– Так плохо для меня, - небрежно сказал он, награждая ее одной из своих улыбок, хорошо известной ей - грешной и немного ребяческой. - Мрачные задумчивые герои привлекают всех женщин.
Пенелопа осторожно кашлянула, немного удивившись того, что он обсуждает такие вещи с ней, не говоря уж о том факте, будто Колин Бриджертон мог иметь хоть что-нибудь непривлекающее женщин.
Он улыбался ей, ожидая ее ответа, а она пыталась решить, что будет правильнее - по-девичьи оскорбиться и смутиться или по-глупому захихикать.
В этот момент к ним подскочила Элоиза и остановилась перед ними.
– Вы слышали новости? - спросила Элоиза, затаив дыхание.
– Ты что, бежала? - спросила в ответ Пенелопа.
Это действительно был подвиг в таком переполненном танцевальном зале.
– Леди Данбери предложила целую тысячу фунтов тому, кто разоблачит леди Уислдаун!
– Мы знаем, - Колин произнес это превосходящим тоном, которым часто пользуется старшие братья.
Элоиза разочарованно вздохнула.
– Вы знаете?
Колин кивнул в сторону леди Данбери, все еще стоящей в нескольких метрах от них.
– Мы были прямо здесь, когда это произошло.
Элоиза выглядела крайне раздраженной, и Пенелопа совершенно точно знала, что та думает в этот момент (что, скорее всего, коснется ее на следующий день).
Это была мысль о том, как же она могла пропустить такое важное событие. Это была мысль о том, почему же один из ее старших братьев умудрился присутствовать при таком знаменательном событии.
– Ладно, люди уже вовсю болтают об этом, - сказала Элоиза. - Разговоры, буквально фонтанируют. Я еще никогда не видела таких волнений.
Колин повернулся к Пенелопе и проговорил:
– Вот поэтому я и покидаю часто нашу страну.
Пенелопа пыталась не улыбнуться.
– Я знаю, что вы говорите обо мне, но я не волнуюсь, - продолжала Элоиза, немного восстановив дыхание. - Я могу сказать вам, что свет просто с ума сходит. Каждый размышляет о том, кто же она. Самые умные и сообразительные не хотят признаться в своих подозрениях. Не хотят, чтобы другие победили благодаря их догадкам.
– Я думаю, - возвестил Колин, - Я не так сильно нуждаюсь в этой тысяче фунтов, чтобы волноваться на этот счет.
– Это большие деньги, - глубокомысленно заметила Пенелопа.
Он повернулся к ней с недоверием.
– Только не говори мне, что ты тоже собираешься присоединиться к этой глупой забаве.
Она наклонила голову в сторону, как она надеялась в загадочной - или, если не в загадочной, то, по крайней мере, немного таинственной манере.
– Я не так хорошо обеспечена, чтобы игнорировать одну тысячу фунтов, - сказала она.
– Возможно, если мы поработаем вместе…, - предложила Элоиза.
– Спаси меня Господи, - пробормотал Колин.
Элоиза проигнорировала Колина, сказав Пенелопе:
– Мы можем потом поделить деньги.
Пенелопа открыла рот, чтобы ответить Элоизе, но неожиданно в воздухе промелькнула трость леди Данбери. Колину пришлось резко отскочить в сторону, чтобы избежать удара по уху.
– Мисс Физеренгтон! - прогрохотала леди Данбери, - Вы так и не сказали мне, кого же ты подозреваешь.
– Да, Пенелопа, - сказал Колин, хитрая улыбка мелькнула на его лице, - Ты так и не сказала нам про свои подозрения.