— Двумя дюймами выше, — вставила свое слово Гиацинта.
Пенелопа кивнула, симулируя интерес к разговору, хотя на самом деле смотрела из окна экипажа и думала о своем.
Их экипаж замедлил ход, по-видимому, их кучер пытался провести их через свалку других экипажей, полностью заполонивших Гросвенорскую площадь.
— Сколько людей ожидается сегодня на балу? — спросила Пенелопа.
— Я верю, как минимум приглашены пятьсот человек, — ответила Вайолет, — Дафна не так часто устраивает балы, но недостаток в количестве, она восполняет качеством и размахом.
— Вот что я скажу, — пробормотала Гиацинта, — Я ненавижу толпу. Я не собираюсь сегодня вечером в нее лезть, где даже вздохнуть нормально не удается.
— Я просто счастлива, что ты мой последний ребенок, — устало пробормотала Вайолет, — Я уверена, у меня бы никаких сил не осталось бы ни на кого после тебя.
— Какая жалость, что я не родилась первой, — сказала Гиацинта с дерзкой улыбкой, — Думаю, я бы смогла довольствоваться всем вниманием, хорошо быть единственным ребенком. Не упоминая уже о приданном.
— Ты и так уже достаточно богатая наследница, — проговорила Вайолет.
— Ты и так можешь захватить всеобщее внимание, — подразнила Элоиза.
Гиацинта лишь улыбнулась.
— Ты знаешь, — сказалась Вайолет, повернувшись к Пенелопе, — Что все мои дети соберутся на этом балу? Я даже не могу вспомнить, когда мы все вместе собирались последний раз.
— А как насчет твоего дня рождения? — поинтересовалась Элоиза.
Вайолет покачала головой.
— В тот раз, Грегори так и не смог приехать домой.
— Надеюсь, не ожидается, что мы все выстроимся в шеренгу по росту, и будем петь праздничную мелодию? — спросила Гиацинта, наполовину шутя, наполовину серьезно. — Я так и вижу: Пение Бриджертонов. Мы бы заработали целое состояние, выступая на сцене
— У тебя прям какое-то энергичное настроение сегодня, — сказала ей Пенелопа.
Гиацинта пожала плечами.
— Просто подготавливаю себя для приклеивания к тебе. Это, кажется, требует некоторой мысленной подготовки.
— Прилипчивые рамки мышления? — спросила Пенелопа.
— Точно.
— Мы должны как можно скорее выдать ее замуж, — сказала Элоиза матери.
— Ты первая должна выйти замуж, — ответила на укол Гиацинта.
— Я работаю над этим, — уклончиво проговорила Элоиза.
— Что?! — этот вопрос был усилен тем фактом, что возглас вырвался из трех ртов одновременно.
— Это — все, что я собираюсь вам сообщить, — проговорила Элоиза таким тоном, словно они должны были знать, о чем идет речь.
— Я доберусь до сути этого заявления, — заверила Гиацинта мать и Пенелопу.
— Я уверена, что ты это сделаешь, — сказала Вайолет.
Пенелопа повернулась к Элоизе и сказала:
— Тебя нет ни малейшего шанса.
Элоиза в ответ лишь упрямо вздернула подбородок и посмотрела в окно.
— Мы на месте, — возвестила она.
Четыре леди подождали, пока лакей откроет дверь, и затем по очереди вышли.
— Божественно, — одобрительно сказала Вайолет, — Дафна превзошла саму себя.
Трудно было не остановиться и не засмотреться. Весь Гастингс-Хаус словно пылал огнем. Каждое окно было украшено канделябрами, целая армия лакеев встречала подъезжавшие экипажи.
— Так плохо, что леди Уислдаун не присутствует здесь, — проговорила Гиацинта, ее голос на этот раз потерял все свою дерзость, — Ей бы непременно понравилось здесь.
— Может, она здесь, — сказала Элоиза, — Фактически, точнее будет сказать, скорее всего, она уже здесь.
— Дафна пригласила леди Крессиду Туомбли? — спросила Вайолет.
— Я уверена, она пригласила, — проговорила Элоиза, — Но я не верю, в то, что она леди Уислдаун.
— Я не думаю, что кто-нибудь считает ее леди Уислдаун после последней колонки, — сказала Вайолет, и пошла к дому. — Пойдемте, девушки, вечер ждет нас.
Гиацинта шагнула вперед, и пошла рядом с матерью, в то время, как Элоиза отстала и зашагала вровень с Пенелопой.
— В воздухе словно разлито волшебство, — проговорила Элоиза, оглядываясь вокруг, словно она ни разу еще не была на Лондонском балу. — Ты чувствуешь это?
Пенелопа лишь молча посмотрела на нее, боясь, что если она сейчас откроет рот, то точно выболтает все свои тайны. Элоиза была права. Что-то странное и необычное было в ночи, словно в воздухе витала некая энергия — сродни той, что бывает перед грозой.
— Такое ощущение, что скоро наступит некий поворотный и грандиозный момент в истории, — размышляла Элоиза, — Словно чья-то жизнь полностью изменится после одной этой ночи.
— Что ты сказала, Элоиза? — спросила Пенелопа, встревоженная взглядом своей подруги, направленным на нее.
— Ничего, так пустяк, — пробормотала Элоиза, пожимая плечами.
С таинственной улыбкой, она взяла Пенелопу под руку, и проговорила:
— Пошли. Ночь ждет нас.
Глава 23
Пенелопа была в Гастингс-Хаусе неоднократно, на официальных приемах, и при случайных визитах, но никогда еще она не видела, чтобы старое здание имело такой чудесный — точнее сказать волшебный вид — чем в этот вечер.
Она и леди Бриджертон с дочерьми приехали сюда одними из первых; леди Бриджертон всегда говорила, что это очень грубо для членов семьи даже рассматривать возможность опоздания на такие приемы. Было достаточно удобным быть одной из первых. По крайней мере, Пенелопа могла спокойно осмотреть дом и его декорации, не проталкиваясь сквозь толпу.
Дафна решила не использовать определенную тему для своего бала в отличие от египетского бала на прошлой неделе, и греческого на позапрошлой. Скорее, она просто украсила свой дом с той же простой элегантностью, с какой она жила в нем каждый день.
Сотни свечей украсили стены и столы; мерцающие в темноте, огромные люстры, висевшие на потолках, освещали залы. Окна были закрыты мерцающей серебристой тканью, с таким оттенком, который могла носить только волшебная фея. Даже слуги сменили свои ливреи. Пенелопа знала, что слуги Гастингсов обычно носили голубой и золотой цвета. Но сегодня их голубой цвет был украшен серебром.
Это почти заставляло женщину чувствовать себя принцессой в какой-то сказке.
— Мне интересно, сколько же все это стоит, — проговорила Гиацинта, широко раскрывая глаза.
— Гиацинта! — Вайолет наказала дочь, шлепнув ту по руке. — Ты же знаешь, что невежливо спрашивать такие вещи.
— А я и не спрашивала, — указала Гиацинта, — Я поинтересовалась. И, кроме того, это же просто Дафна.
— Твоя сестра герцогиня Гастингская, — сказала Вайолет, — И она должна соответствовать своему положению. Тебе бы лучше запомнить этот факт.
— Но разве ты не согласна с тем, — проговорила Гиацинта, беря мать под руку, — Что важнее просто запомнить тот факт, что она моя сестра.
— Она опять тебя обыграла, — сказала Элоиза с улыбкой.
Вайолет тяжко вздохнула.
— Гиацинта, я заявляю, что ты все-таки будешь причиной моей смерти.
— Нет, не буду, — ответила Гиацинта, — Грегори будет.
Пенелопа с трудом сдержала смех.
— Я все еще не вижу Колина, — сказала Элоиза, вертя головой во все стороны.
— Нету? — Пенелопа осмотрела комнату. — Удивительно.
— Он сказал тебе, что приедет раньше тебя на бал?
— Нет, — ответила Пенелопа, — Но по некоторым причинам, я думала, он приедет раньше меня.
Вайолет ласково погладила Пенелопу по руке.
— Я уверена, он скоро будет здесь, Пенелопа. И тогда мы все узнаем, что это за тайна, из-за которой мы должны приклеиться к тебе на весь вечер.
— Не то, — добавила она поспешно, в ее глазах появилась тревога, — чтобы мы считали это неким видом грязной работы. Ты же знаешь, что мы очень любим твою компанию.
Пенелопа улыбнулась ей.
— Я знаю. Это чувство взаимно.
Перед ними было всего лишь несколько человек, так что не прошло много времени, как они уже приветствовали Дафну и ее мужа Саймона.