— Обещаю, — заверил ее собеседник. — Мы с его светлостью о таких вещах не говорим. Я ему не расскажу о нашем разговоре, чем бы вы сейчас со мной ни поделились. Так о чем я не должен говорить?
— Что видели меня в мужской одежде.
— Договорились! Но почему это так важно?
— Потому что речь идет о нашей с ним свадьбе.
Пауза.
— Что? — только и смог выговорить он.
— Па готов на все, лишь бы выдать меня за маркиза. Дурацкая идея, потому что маркизу я нужна не больше, чем он мне, но как объяснить это отцу?
Собеседник Лексии переменился в лице.
— А кто ваш отец, простите?
— Гарри Дрейтон. Мы снимаем Хайклифф-холл.
— Гарри Дрейтон… Тот самый миллионер?
— Вы о нем слышали?
— Думаю, все в этих краях о нем слышали. Только я слухам не верю. Никогда не видел человека, у которого был бы миллион фунтов!
— О, у папы денег намного больше, — равнодушно заметила девушка. — Он сделал состояние на золотых приисках Калифорнии.
— В Калифорнии… — пробормотал мужчина.
— В Штатах. Мы там жили последние восемнадцать лет.
«Это объясняет ее акцент», — подумал он.
— Я забыла представиться: Лексия Дрейтон!
Девушка протянула руку и дружелюбно улыбнулась. Заметив очевидное смущение собеседника, она подумала, что снова нарушила какие-то нормы приличия. Наверное, в Англии не принято подавать руку слуге.
Мужчина протянул руку в ответ:
— Фрэнсис!
— Фрэнсис… А для друзей, наверное, Фрэнк?
Собеседник задумался, как если бы этот вопрос застал его врасплох.
— Раньше никто меня так не называл, — честно ответил он. — Но вы можете звать меня Фрэнк, если вам нравится.
— Спасибо! — Девушка вздохнула. — Фрэнк, это так ужасно!
— Ужасно быть миллионером? — эхом отозвался он.
— Просто невыносимо! — доверительно сообщила Лексия. — Все хотят на мне жениться ради папиных денег.
— А чего хотите вы? — сочувствующе поинтересовался он.
— Вообще не видеть этого маркиза! Не хочу, чтобы меня тащили к алтарю со связанными за спиной руками, а он стоял, потирая руки и предвкушая, как запустит их в папины денежки!
— Так вы думаете, он решительно настроен на вас жениться?
— Не на мне, на деньгах! По слухам, он на мели и готов на все, лишь бы раздобыть наличные.
— Так о нем говорят?
— Но я не хочу выходить за человека, который чуть ли не королем себя воображает! И порядки у него в доме наверняка феодальные — подстрелить пару-тройку крестьян перед завтраком или что-то в этом духе…
Фрэнк от удивления лишился дара речи.
— Зачем маркизу стрелять крестьян? — спросил он наконец.
— Потому что он — их сеньор и крестьяне работают на него. А если он не доволен их работой — он их убивает.
— Но мы живем в девятнадцатом веке, и ваши понятия устарели столетий на шесть, не меньше. Поверьте, уже много лет маркизы не отстреливают крестьян — и уж точно не перед завтраком!
— Вы уверены?
— Это давно запрещено.
Девушка с сомнением посмотрела на него:
— Вы надо мной смеетесь?
— Ну, может, самую малость, — улыбнулся он.
— Но вы не нарушите своего слова? Не расскажете маркизу, что видели меня в такой одежде и одну, без сопровождения? Не хочу, чтобы он смотрел на меня с презрением!
— Да, это может ему не понравиться. Но разве не этого вы желаете? Он может не захотеть такой жены.
— При моих деньгах и его проблемах? Вот уж не думаю!
— То есть, по-вашему, маркиз так отчаянно нуждается в деньгах, что женится на той, кого презирает?
— Некоторые люди на все готовы ради денег, — с мрачным видом проговорила Лексия. — Но он не должен усомниться в том, что я — настоящая леди, даже если я таковой и не являюсь!
Губы Фрэнка дрогнули в улыбке.
— Значит, вы не против, чтобы он пал к вашим ногам, но только затем, чтобы вы могли его растоптать?
— Это слишком сильно сказано, — возразила девушка.
— Хотя… Я понимаю, почему вы не против получить от маркиза предложение руки и сердца, несмотря на то, что не собираетесь его принимать.
— Вы действительно понимаете?
— Если маркизу так нужны деньги, как вы говорите, но предложения он не сделает, то в обществе скажут, что вы настолько нехороши, что не помогли даже папенькины миллионы!
Лексия впилась в него взглядом, онемев от возмущения, а Фрэнк между тем спокойно продолжал:
— Конечно же, вам бы этого не хотелось, особенно если учесть, что ваш отец ни от кого не скрывает свои амбиции и планы. Для наследницы признаться, что она охотится за титулом маркизы, — само по себе тяжело. Но если ожидания не оправдаются — о, это будет жуткое унижение!