— Мы теперь компьютеризированы! — в ужасе воскликнула Лоррейн. А когда экран взорвался фанфарами, она испуганно захныкала. — Это выглядит так сложно!
— О, это ужасно, — ответила Лизель со знанием дела. Лоррейн выглядела растерянной, пока Лизель не подмигнула ей, показав тем самым, что просто шутит.
Несмотря на отсутствие гостей, дел хватало с лихвой, например, необходимо было убедиться, что они не нарушают правила пожарной безопасности, а также предписания санэпидемстанции, и еще еда, текущий ремонт, уход за садом, белье, поставка продовольствия и постоянная уборка — слава Богу, что у них есть Лоррейн, человеческий эквивалент Дайсона.
Хотя они восхищались ее работоспособностью, Мэрилин и Лизель вскоре обнаружили, что сами похожи на бабочек, порхающих с цветка на цветок, — они переходили от одного дела к другому, в зависимости от того, что нужно сделать в первую очередь. Следовательно, несмотря на решение, что Мэрилин будет главным менеджером — то есть в ее обязанности входят финансовые вопросы и заполнение отеля, а также реклама и отношения с гостями, — Лизель будет отвечать за работу бара, ресепшен и ресторана, а Лоррейн будет занимать свою позицию, то есть руководить всеми домашними делами (и, вместе с тем, к ее радости., выполнять роль помощника менеджера), они делали всю работу вместе. Даже Алекс был подключен, приготовляя бесконечные десерты со своим новым другом Эриком.
Между ними двумя, единственными мужчинами здесь (кроме Годрича), быстро завязалась настоящая дружба, несмотря на пятидесятилетнюю разницу в возрасте. Они оба очень любили готовить, и удовольствие возрастало, так как теперь они могли делать это вместе. Вдобавок к этому у Эрика всегда был нескончаемый запас шуток, и смех часто раздавался в кухне и заполнял весь отель, как маленькие солнечные зайчики.
Алекс не скучал ни по прежней жизни в Лондоне, ни по своим друзьям, его кожа уже приобрела тот золотистый оттенок, который отличает большинство жителей Корнуолла круглый год.
Несмотря на спешку и беспокойство, они все устроили очень хорошо. Башня после нескольких дней больше походила на дом, чем их прежняя квартира после нескольких лет жизни в ней, а что касается отеля, то это была чертовски трудная работа, даже в отсутствие гостей. Но все это было так ново и волнующе, как начало новых отношений, когда вы ничего не знаете друг о друге и все для вас — открытие.
Единственное, что им было нужно сейчас, — это новые гости.
И затем в результате проделанных усилий Мэрилин приняла заказ на вечеринку для восьми человек, которые приезжали через два дня. Она решила, что стоит отметить это событие, и каждый из работников отеля заслуживает поощрения. Когда все пришли на работу на следующее утро, думая, что Мэрилин позвала их, чтобы приготовить отель к приезду новых гостей, их ждали две большие корзины для пикника с сандвичами, яйцами и горячими булочками и с двумя бутылками шипучки. Она решила устроить импровизированный ленч на пляже. Пробки полетели в воздух, и Мэрилин произнесла небольшую речь о том, как высоко ценит каждого за его прилежную работу, за стремление поддержать отель и заставить его работать на полную мощь. Она сказала, что их малочисленный персонал так же хорош, как войско, сплотившееся для битвы.
Лизель гордилась своей сестрой. Она, казалось, вошла в роль, заняв место капитана на их маленьком корабле просто и естественно, что было, видно каждому. Даже Лоррейн и Кася, которые, как замечала Лизель, были настроены весьма враждебно по отношению друг к другу, кажется, потеплели при их новых владельцах так же быстро, как потеплели их владельцы, переехав сюда из города. Лоррейн же проявляла просто рабскую преданность по отношению к Мэрилин.
В это утро они уединились в офисе, разбираясь со счетами и бумагами. Лизель не завидовала работе Мэрилин. Лицо Лоррейн, когда она шла в офис, было похоже на лицо заключенного, которого ведут на плаху.
Лизель одним глазом присматривала за ресепшен и в то же время старалась починить кухонный комбайн, который заедало чуть не каждый день. Для кого-то вид девушки, орудующей огромным гаечным ключом, мог показаться нелепым. Но вакансия «мужика на все руки», так необходимая в домашнем хозяйстве, увы, оставалась открытой. Видя, как Мэрилин корпит над счетами и бумагами, Лизель находила справедливым, что она должна делать свое дело, то есть менять пробки и предохранители и чинить все, что имело обыкновение ломаться. Она даже гордилась тем, что ей принадлежит целый набор инструментов, при помощи которого решалось огромное количество проблем.
Мэрилин часто шутила, что Лизель надо открыть свою мастерскую и назвать ее «Бей и надейся», но, несмотря на факт, что ее методы были весьма бессистемными, они делали свое дело.
Но, увы, комбайн не желал поддаваться. Вышедший из строя механизм продолжал сопротивляться. Может быть, тут нужен не большой гаечный ключ, а что-то более изысканное вроде деликатной смазки? Лизель отложила гаечный ключ и потянулась за отверткой.
В результате комбайн был починен, Лизель приняла еще два заказа на следующую неделю… И затем, чудо из чудес, в их тихом уголке наметилась вечеринка на шесть персон: пожилая пара, их сын с женой и дочь с мужем (наконец гости до пятидесяти!) позвонили, желая узнать, есть ли свободные номера на следующие два дня. И еще мистер Локхарт должен прибыть сегодня утром, то есть они заполнены почти наполовину!
Лизель, несмотря на клятву относительно мужчин, втайне ждала высокого красивого незнакомца, хотя и милый блондин среднего роста тоже бы подошел. И небольшой флирт, как это можно было бы назвать, казался вполне уместным.
Хотя она не отказалась от своего обещания быть более осмотрительной, она немного смягчилась, решив позволить себе милый флирт, но не больше.
— Все выглядит неплохо, Алекс. — Она улыбнулась, когда Алекс, насмотревшись телевизора в башне, скатился вниз по лестнице и остановился у своего любимого места за столом.
— Что выглядит, тетя Лизель?
— Все, милый. Так говорят, когда хотят сказать, что дела идут лучше, более интересно… — Лизель взглянула на вошедшего высокого брюнета. — Куда более интересно, — пробормотала она и, вынув изо рта ручку, которую машинально покусывала, улыбнулась.
— Здравствуйте. — Незнакомец улыбнулся, и Лизель мысленно добавила «красивый», чтобы пополнить клише.
— Здравствуйте, вы мистер Локхарт?
— О, нет.
Лизель нахмурилась.
— Не мистер Локхарт?
Мужчина наклонился к стойке ресепшен, поднял бровь и подмигнул.
— Я готов им быть, если вы очень хотите.
Невероятно, но Лизель вдруг показалось, что что-то зловещее прикоснулось к ее лицу и волосам.
— Особенно если вы миссис Гамильтон.
— Я не миссис Гамильтон.
Улыбка сошла с лица незнакомца.
— Я ее сестра.
Улыбка немедленно вернулась на прежнее место, но слишком поздно, чтобы обмануть Лизель. Улыбка была фальшивой.
— Вы здесь для того, чтобы продать нам что-то? — сказала она, думая, что хороший костюм и искусственная белозубая улыбка должны принадлежать дилеру.
Но мужчина вдруг громко рассмеялся.
— Вы не могли бы ошибиться больше. Я здесь для того, чтобы купить кое-что…
— Купить? — Она смущенно заморгала, роясь в памяти и пытаясь припомнить, что бы у них было такое ценное, что они могли бы продать.
Мужчина протянул руку:
— Шон Саттон.
Он сказал это так, словно Лизель должна была знать это имя. Она видела, что он ждет, что она вспомнит его, однако она оставалась совершено невозмутимой.
— «Саттон груп»? Не слышали? — Гость был разочарован.
— Извините. — Лизель пожала плечами и, пытаясь смягчить впечатление от своей неосведомленности, добавила: — Мы в Корнуолле недавно.
— Скажите, а миссис Гамильтон свободна? — спросил гость, отступая на шаг и оглядываясь.
— У нее все утро разные встречи, — солгала Лизель, решив, что Мэрилин после ее возни со счетами совсем ни к чему эта незапланированная встреча. К сожалению, в этот момент Мэрилин вышла из кабинета, и мистер Саттон перевел свое внимание так же быстро, как минуту назад потерял улыбку.
— О, вы, должно быть, миссис Гамильтон? Я — Шон Саттон.