Лизель удивилась, видя, как Мэрилин кивнула с пониманием и радушием и подошла к гостю, протягивая руку. Он взял ее и удержал на секунду дольше, чем полагается при приветствии.
— Скажите, мы могли бы где-то поговорить? Тет-а-тет…
К удивлению Лизель, Мэрилин снова кивнула и, отворив дверь, ведущую в офис, жестом пригласила гостя следовать за ней.
— Пожалуйста, прошу в наши владения.
Нахмурившись, Лизель наблюдала, как сестра повела незнакомца в офис. Она оставила дверь открытой, однако Лоррейн, показавшаяся в этот момент на лестнице, включила пылесос, так что Лизель не могла слышать их разговор.
Через пять минут бесплодных стараний что-либо услышать, не слыша ни слова, она заскучала, вспомнила, что ничего не ела все утро, и отправилась на кухню сделать сандвич и выпить чаю. Она приготовила чашку чая и для таинственного мистера Шона Саттона — теперь она могла войти в офис и послушать, о чем они говорят. Но когда она вышла из кухни, они уже прощались в холле. И Шон Саттон снова надолго задержал руку Мэрилин в своей руке.
Он посмотрел на Лизель, адресуя ей приветливую улыбку.
— Приятно было познакомиться с вами обеими. Я уверен, наши пути еще пересекутся… и очень скоро, вот увидите, — добавил он, подмигивая ей. И удалился.
Лизель обиделась на эту насмешливую улыбку.
— Кретин. — Она сморщила нос и высунула язык вслед Саттону.
— Лизель! — одернула ее Мэрилин. — Ты должна была быть вежливой с ним.
Лизель вопросительно вскинула брови.
— Зачем? Я даже не знаю, кто он.
— Да, он нашел это очень забавным.
— Спорю, что нет.
— Это новоиспеченная версия Ричарда Бренсона.[5]
— По его собственному мнению или по мнению окружающих?
Мэрилин нахмурилась.
— Не похоже на тебя. Обычно ты всегда вежлива с людьми.
Лизель сдвинула брови.
— Да?
— Может быть, это оборонительная реакция на силу его обезоруживающей привлекательности? — Мэрилин заморгала, глядя на сестру.
— Ты снова перед сном смотрела фильмы пятидесятых?
— Что ж, это лучшее, что я видела о любовных отношениях.
— И все же откуда ты знаешь, кто он?
— Подожди здесь.
Мэрилин скрылась в офисе и через секунду вернулась с газетой в руках. Она развернула газету и протянула сестре, и Лизель сразу же бросилась в глаза фотография мужчины и заголовок, который гласил: «Местный предприниматель получает награду — ответ Пиран-Бея Ричарду Бренсону, обладателю престижной премии в области дизайна за реконструкцию неприглядных индустриальных объектов».
— Подумаешь, невелика слава, ему посвятили заголовок в местной газете, где вся первая страница посвящается особе, а точнее, гиду из Порта-Гаверн, которая связала тридцать миниатюрных шапочек для покинутых пингвинов.
Мэрилин рассмеялась и ткнула пальцем в текст.
— Как я сказала, тебе нужно быть вежливой.
— Зачем?
— Для начала он предложил купить наш отель.
— Серьезно? — Лизель удивленно заморгала. Мэрилин кивнула.
— Весьма соблазнительное предложение.
— И что ты сказала?
— Я объяснила, что у нас нет намерения продавать «Рог изобилия» до конца сезона, но я буду иметь его в виду, если мы решим это сделать.
— Разумеется.
— Ты думаешь?
— О, до этого еще так далеко.
— Стоишь за стойкой ресепшен в ожидании нашего нового гостя? Тебе лучше пойти в офис и просмотреть счета. — Мэрилин подняла глаза от газеты и взглянула на сестру. — Нэнси усердно трудилась всю жизнь и, в конце концов, пришла к убеждению, что вовсе не обязательно заполнять отель. Взгляни на ее книги, она обходилась без рекламы и держала цены ниже обычного ценового уровня, и отель выживал только за счет постоянных клиентов.
Мы слишком малы для туристических компаний и слишком далеки от дороги для случайных путешественников, и, кроме клиентов Нэнси, никто не знает о существовании «Рога изобилия».
— Ты серьезно? Наши дела так плохи? — взволнованно спросила Лизель.
— Не совсем так, но могут быть куда лучше. Пока нас поддерживает страховка Нэнси, делающая банковский счет чуть привлекательнее, но фактическое положение дел ужасно.
— Но у нас хватит денег, чтобы продержаться сезон?
— Да, мы должны. Принимая во внимание, что ни ты, ни я не беспокоимся о собственной зарплате. Но меня больше беспокоит, что будет к концу сезона. Стоимость отеля подсчитывается немного иначе, чем стоимость недвижимости в обычном смысле. Чем лучше идут дела в отеле, тем выше его цена и тем больше мы получим для Алекса, когда будем продавать его. Если мы сможем поднять наш оборот, это даст соответствующую разницу. Несмотря на факт, что Шон Саттон хотел бы переделать отель в апартаменты и сдавать их, он предлагает нам цену недвижимости на текущий момент, а мы должны сделать ее выше, гораздо больше, чем сейчас.
— Что ж, я… и, между прочим, новая реклама работает.
Мэрилин с надеждой взглянула на сестру.
— Ты думаешь…
— Мы получили несколько заказов, — радостно улыбнулась Лизель.
— О, слава Богу! — Мэрилин была так счастлива, что захлопала в ладоши. Затем, увидев, что у дороги остановился автомобиль, выглянула в окно и объявила: — О-о, похоже, мистер Локхарт собственной персоной.
— Красивый высокий брюнет? — с надеждой спросила Лизель.
— Маленький, толстый и старый, — ответила Мэрилин.
— И на том спасибо, — усмехнулась Лизель.
Глава 9
Эрик снова заболел.
Меню обеда обещало гостям суп-пате, который Эрик, к счастью, уже приготовил, говядину «Веллингтон» и семгу, запеченную в тесте, что еще предстояло сделать. Обычное спокойствие Мэрилин на этот раз поколебалось.
— Как ты думаешь, они заметят, если мы заменим говядину «Веллингтон» лазаньей, а семгу сделаем в сухарях? — с грустной усмешкой спросила она, изучая поваренную книгу.
Лизель пожала плечами.
— Эрик мог бы подождать до завтра и потом болеть, когда Лейтемы и Стоуны уедут, и у нас снова будет пусто. Мы должны переименовать отель в «Тихую обитель». Отель функционирует уже много лет. Как ты думаешь, большинство прежних гостей знали о его существовании?
— Мы поработаем над этим, и дела пойдут лучше, я уверена. А сейчас нам надо как можно лучше накормить гостей, или они не станут рекомендовать нас своим друзьям, и как назло с этой проклятой едой… — Мэрилин открыла дверцы большого буфета. — У нас нет муки. — Ее лицо еще больше помрачнело.
— Не впадай в панику, Эрик держит запасы в кладовке.
Лизель пошла в кладовку, где Эрик хранил запас продуктов, Мэрилин начала тереть на терке сухари и крошить петрушку. Когда через пятнадцать минуту Лизель просунула голову в дверь, то и Мэрилин, и рыба — все было в сухарях, но на лице сестры блуждала довольная улыбка.
— Пойдем в холл, сестренка, — позвала Лизель, почему-то не желая входить на кухню.
Однако Мэрилин замотала головой с таким видом, словно хотела сказать: «Разве ты не видишь, как я занята?»
— Пойдем, я кое-что тебе покажу.
— Если ты что-то хочешь показать мне, то почему торчишь в дверях?
— Потому что я не могу войти на кухню.
— Не можешь? Но почему?
— Ты узнаешь, если пройдешь в холл, — интригующе проговорила Лизель и удалилась.
Мэрилин вздохнула, но, тем не менее, вымыла руки и последовала за сестрой.
Лизель наклонилась, разглядывая что-то на полу, что именно, Мэрилин не могла видеть, но потому, как нежно сестра держала это что-то, она поняла, что это не корзина с мукой.
Мэрилин наклонилась ближе, и на нее уставились два серых глаза.
— Котенок!
— Я нашла его у помойки.
— О, бедняжка. Ты только посмотри на него!
— Это кошечка.
— И такая тощая! — Мэрилин взяла котенка. — А легкая, как перышко.
— Знаю. Возьми ее в комнату. Я найду ей что-нибудь поесть.