Кэролайн улыбнулась. Да, это было так. Но сегодня пробило восемь часов, а звонка не было. Прошло четверть часа, затем еще четверть. Кэролайн сначала подумала, что Джеймс, наверное, забыл ее, что ему надоела эта затея со звонками, что он раздумал продолжать их отношения или встретил кого-нибудь. Но она сразу же отругала себя за то, что старые мысли и опасения опять вырываются наружу. Ведь она стала совсем другой. Более уверенной в себе, уверенной в чувствах Джеймса. Ведь она знала, что Джеймс не повеса. Он не обманывает ее. Он говорил, что любит ее, и все, что он делал с тех пор, подтверждало искренность его чувств. Должна быть какая-то другая причина того, что он не позвонил в восемь, как обычно. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг он не позвонил потому, что просто не смог.
Перед мысленным взором Кэролайн вдруг возникла ужасная автомобильная авария. Потом она представила себе, как на Джеймса возле общежития напали хулиганы. Она подумала о том, что его кругом может поджидать опасность, ведь не зря каждый вечер выпуск новостей начинался с сообщений о насилиях и убийствах. А Филадельфия, как ей говорил Джеймс, по количеству совершенных преступлений ничем не отличается от юга Флориды. Кэролайн стала мысленно молить Бога о том, чтобы он защитил его, чтобы с ним ничего не случилось. Ведь они только-только нашли друг друга.
В половине десятого Кэролайн уже не могла сидеть на месте. Она подошла к телефону и попыталась дозвониться до Джеймса. Ответил мужской голос, и она вздохнула с облегчением. Но потом поняла, что это был не Джеймс, а его сосед по комнате Фил Брэдли.
— Я его видел в последний раз за обедом, — сказал ей Фил, который был наслышан о Кэролайн и с которым ее обещали познакомить.
— У него все было в порядке, когда ты видел его? — спросила Кэролайн.
— Абсолютно, — ответил Фил веселым и дружелюбным голосом, от которого ей стало немного легче. — После обеда он собирался на лекцию по экономике, но его дальнейшие планы я не знаю.
— Ты не мог бы передать ему, чтобы он позвонил мне, как только придет? — попросила Кэролайн.
Фил сказал, что, конечно, передаст, никаких проблем, и повесил трубку.
К одиннадцати часам от Джеймса все еще не было известий, и Кэролайн находилась уже на грани полной паники. Те картины, которые она раньше вытеснила из своего воображения, начали снова появляться.
— Может быть, стоит позвонить в филадельфийскую полицию? — сказала она Селме. — Или по окружным клиникам?
— Может быть, — ответила Селма, подняв голову от книги. Ее лицо было встревоженным. — Забыть позвонить — на Джеймса это не похоже.
В половине двенадцатого Кэролайн позвонила в справочную службу Филадельфии и стала записывать номера городской полиции, полицейского участка студенческого городка, региональных клиник и пунктов «Скорой помощи» в районе университета. В это время кто-то позвонил в дверь. Сердце Кэролайн сжалось, и она застыла. Она глядела на входную дверь, не решаясь открыть, боясь новостей, которые ей сейчас сообщат.
— Давай я открою, — предложила Селма.
— Нет, я сама, — хриплым голосом произнесла Кэролайн. Она медленно пошла к двери, страстно желая, чтобы время остановилось, чтобы вчерашний день не сменялся сегодняшним. Ведь вчера телефон зазвонил ровно в восемь. Вчера Джеймс сказал ей, что закончил переговоры с Калебом Джонсом и что нашел очаровательный домик — он назвал его «выездной вариант», — коттедж, который они могут снять на лето. Вчера он сказал ей, что любит ее, и строил планы на будущее. Вчера он был жив.
Она открыла дверь, приготовившись к самому худшему.
— Привет!
Кэролайн вскрикнула, зажав рот ладонью. Это был Джеймс! Живой и невредимый! Улыбался ей своей обворожительной улыбкой и протягивал букет роз. Их была целая дюжина, может быть, две дюжины, а может, и больше. Кэролайн просто не могла сосчитать их, потому что ее захлестнула волна эмоций. Чувство огромного облегчения смешалось с гневом. Она некоторое время молча смотрела на него, не зная, что лучше: обругать или поцеловать его.
Джеймс выглядел слегка взъерошенным и уставшим, но все равно он был еще красивее, чем в ее воспоминаниях. Он церемонно поклонился и подал ей этот огромный букет, обернутый в зеленую бумагу.
— Ты что, скупил весь цветочный магазин? — спросила Кэролайн, польщенная таким вниманием.
— Всего-навсего три десятка, — широко улыбаясь, сказал он. — В честь трехмесячного юбилея нашей первой встречи.
Кэролайн взяла букет и спрятала лицо в цветы, вдыхая их свежий сладкий аромат.
— Спасибо! Спасибо тебе! Это самое прекрасное мгновение моей жизни! Самое замечательное... — прошептала она, с трудом подбирая слова.
Он все улыбался.
— Это пустяки, — сказал он. — Просто маленький знак внимания к человеку, изменившему всю мою жизнь.
Обретя наконец способность расстаться с букетом, Кэролайн передала его Селме, которая сразу отправилась на кухню, чтобы поставить его в вазу, и оставила юных влюбленных наедине.
— Ты не собираешься пригласить меня? — спросил Джеймс, притворно надув губы.
Кэролайн все еще не могла прийти в себя, ее слишком переполняла радость и противоречивые чувства. Поэтому она вместо ответа бросилась к нему и стала целовать и прижимать его к себе с такой силой, что едва не сбила с ног.
— Да тише ты. Я тоже рад тебя видеть, — рассмеялся он.
— Я люблю тебя! Люблю, люблю! — говорила Кэролайн, смеясь и всхлипывая одновременно и пряча лицо у него на плече. — У меня просто нет слов, чтобы высказать, как я тебя люблю.
— Нет проблем. Я найду слова.
Джеймс отстранил ее на расстояние вытянутых рук и заглянул ей в глаза, впитывая в себя всю ее прелесть, снова напоминая себе, что Кэролайн существует на самом деле и принадлежит ему.
— Я больше не хочу, чтобы мы расставались, — тихо сказал он. Его лицо было серьезным, почти торжественным. — Через пару недель я заканчиваю колледж, и мы с Филом сразу уезжаем в Мэн. Как только графиня закроет магазин на лето, ты сядешь в самолет и прилетишь ко мне. Это будет конец.
Кэролайн с тревогой посмотрела на него.
— Конец чего? — спросила она.
— Конец этой бессмысленной разлуки, — хрипловатым от чувств шепотом произнес он, крепко прижимая ее к себе. — И мы больше никогда не будем расставаться.
Все последующие три дня они действительно не расставались. Поговорив из вежливости немного с Селмой и с парой постояльцев пансиона, Джеймс сказал Кэролайн, чтобы она упаковала что-нибудь из одежды в дорожную сумку. Когда она вернулась из своей комнаты, он проводил ее к машине, взятой напрокат в аэропорту, и повез в направлении Палм-Бич. В особняк родителей на Норт-Каунти-роуд.
— У нас будет уикэнд в гнездышке Годдардов, — сказал он.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что твои родители...
Джеймс прижал палец к губам:
— Ш-ш-ш. Они отправились в Нью-Йорк. В доме никого нет, только слуги. Так что все в нашем полном распоряжении.
Кэролайн и Джеймс провели сказочный уик-энд в особняке Годдардов, больше похожем на дворец. Кэролайн даже не могла себе представить, что так можно жить. Там был бассейн, теннисный корт, гараж на восемь машин. Дом был окружен зеленым садом, и семье принадлежала часть пляжа, где каждое утро производили уборку и наводили красоту. Дом состоял из множества комнат, и огромных, и маленьких, но все они были роскошно обставлены; кухня была таких размеров, что вполне могла бы обслуживать гостиницу, а ванные комнаты были сплошь из мрамора и зеркал.
Кэролайн думала над странностями жизни, вспоминая свои воскресные экскурсии в «Брэйкерс». Какой затерянной и чужой она чувствовала себя там, пришелицей из другого мира. А теперь она была здесь, ела из тарелок, сделанных из чистого серебра и фарфора, пила из хрустальных бокалов, ей прислуживали вежливые слуги. Она загорала на частном пляже, где даже прибой принадлежал им, плавала в бассейне олимпийских размеров, гуляла по ухоженным дорожкам парка и спала в спальне с шелковыми обоями с человеком, которого любила, с человеком, семье которого принадлежал этот сказочный дворец вместе со всей округой.