— Я вполне реален, уверяю тебя.
— И тебе больше ста лет? Как это объяснить?
— Очень просто. — Он улыбнулся, обнажив острые белоснежные клыки. — Я — вампир.
Девушка уставилась на него и второй раз лишилась чувств.
Очнулась Кристи опять в логове Призрака. «Это уже входит в привычку», — неслышно пробормотала она себе под нос. На сей раз орган молчал и она была одна. Девушка бросила взгляд на часы — стрелки показывали шесть, но неизвестно, утра или вечера.
Поднявшись, подгоняемая стуком сердца, она отыскала сумочку и кинулась к озеру, но обнаружила, что лодки нет. Прикусив губу, Кристи смотрела на воду. Глубоко ли тут? Осмелится ли она пуститься вплавь? О берег билась черная, жутковатая на вид зыбь. Говорят, в нью-йоркской канализации водятся крокодилы, и хотя Кристи никогда не слышала о парижских аллигаторах, кто знает, какие опасности могут таиться в темных водах подземного озера?
Возвратившись в пещеру, Кристи присела у стола и только теперь заметила, что грязные тарелки исчезли. Поднос прикрывала свежая салфетка, а под ней прятался толстый сэндвич с ветчиной и сыром, мисочка теплого лукового супа и чайник с чаем.
Не изменившая своих взглядов — не пропадать же добру, — Кристи взяла бутерброд, размышляя, где хозяин логова. И вдруг девушка вспомнила: господи, он же вампир! Нужно выбраться отсюда до его возвращения. Вампир! Не укусил ли он ее, пока она спала? Кристи ощупала шею, с облегчением ощутив под пальцами лишь гладкую кожу. Слава богу, никаких ранок! Она не собирается торчать здесь, чтобы предоставить ему еще один шанс.
Подхватив сумку, она снова подбежала к озеру. Страх перед мужчиной, назвавшимся Призраком Оперы, оказался сильнее страха перед водой. Кристи скинула туфли, испытав острый укол жалости при мысли о том, что придется их оставить: «Маноло» не так легко приобрести, особенно на учительскую зарплату, но жизнь, как-никак, дороже пары туфель. Сунув сумочку за пазуху, девушка вошла в воду. Та была ледяной, и Кристи успела сделать всего пару шагов, когда поняла, что совершила ужасную, возможно смертельную, ошибку. Озеро оказалось не только глубже, чем она думала, но и подвластным яростному течению. Оно подхватило вскрикнувшую Кристи и поволокло жертву прочь от логова Призрака, швыряя, точно пробку, угодившую в бешеный поток. Беспомощная девушка барахталась что было сил, но русло становилось все уже, свет, лившийся из удаляющейся подземной пещеры, ослабевал и наконец померк вовсе.
Намокшая одежда тянула ко дну, руки и ноги быстро устали… Кристи закричала в последний раз, моля о помощи, и черная волна ее накрыла.
Вопль Кристи достиг ушей Призрака, и он выругался. Глупая женщина — почему она не дождалась его возвращения? И глупый мужчина — почему он отказался ее отпустить? Но как он мог? Ее лицо, голос, так похожие на лицо и голос той Кристины и все же совсем иные, единственные в своем роде. А он так долго жил в одиночестве! Неужели он не заслужил нескольких лет общения? Если бы она осталась с ним, он потакал бы любым ее прихотям, исполнял бы любые желания. Если бы она полюбила его… Он горько рассмеялся. Как мало на это шансов! У такой женщины, как Кристи, молодой и прекрасной, наверняка богатый выбор привлекательных поклонников, мужчин, способных без страха гулять при солнечном свете.
Он ринулся к озеру со сверхъестественной скоростью. Чтобы отыскать ее, свет не понадобился. Он следовал по запаху и, обнаружив девушку, безвольно плывущую вниз лицом, нырнул и подхватил ее на руки. Когда она начала кашлять, выплевывая воду, его охватило несказанное облегчение. Мысль перенесла его в логово, а взмах руки зажег огонь.
Проклиная собственный эгоизм, Эрик опустил девушку на кровать и торопливо снял с нее насквозь промокшую одежду. Если она умрет… Нет, он этого не допустит! Завернув Кристи в теплое стеганое одеяло, он поднял ее и понес к стоящему у камина креслу-качалке. Сев в кресло, Эрик прижал девушку к себе, массируя ей спину, руки, ноги. Запах ее волос и кожи нахлынул на него, биение пульса в ложбинке у горла взывало к голоду, соблазняя и муча, почти лишая сил сопротивляться. Но он не воспользуется своим преимуществом — только не сейчас, когда она беспомощна! Он понял, что не сможет отпустить Кристи, раз судьба оказалась столь добра, что послала ее ему. И поскольку она узнала, кто он такой. Хотя едва ли кто-то поверил бы ее рассказу…
Сознание возвращалось к Кристи постепенно. Ей было тепло и уютно. Нежная музыка наполняла пространство. Ласковая рука гладила ее лоб… Кристи вздрогнула и полностью очнулась — в объятиях Призрака, глядя в его темные глаза.
Вампир!
— Пожалуйста, — робко прошептала она. — Пожалуйста, отпусти меня.
Его пальцы продолжали ласкать ее щеку.
— Прошу тебя, останься, — мягко произнес он. — Стань моей Кристиной, хотя бы ненадолго!
От страха у девушки пересохло во рту. Что он сделает, если она откажется? Она на миг прикрыла глаза, вспоминая, как всегда ненавидела Кристину за то, что та покинула Призрака и ушла с Раулем. Кристи нахмурилась. Разве она не утверждала, что, будь у нее выбор, она осталась бы с Призраком? Но это не пьеса, а жизнь, и Призрак — вампир!
Его дыхание и голос щекотали ей ухо.
— Один месяц, моя Кристина! Неужели ты не останешься со мной хотя бы на месяц? Мир, в котором ты живешь, никуда не денется до твоего возвращения.
— А если я отвечу «нет»?
Он намеревался, если придется, удержать девушку вопреки ее воле, но, глядя на нее сейчас, видя ужас в ее глазах, понял, что не сможет так поступить.
— Я не причиню тебе вреда, — сказал он. — И провожу тебя в театр, туда, где нашел в первый раз.
Волна облегчения захлестнула Кристи, но только на миг. Как она может ему отказать? Никогда прежде, ни в чьих глазах она не видела столько боли и невыразимого одиночества. И все же как тут остаться? Откуда ей знать, можно ли верить его слову? Что, если он хочет лишь выпить ее кровь или, хуже того, сделать ее такой же, как он? Одна мысль об этом внушала отвращение.
— Я не возьму у тебя ничего, чего ты сама не захотела бы мне отдать, — тихо пообещал он. — Мне нужна лишь твоя компания — ненадолго.
Кристи огляделась. Она приехала в Париж за впечатлениями. Как отказаться от такой возможности? Она попала туда, где не был ни один человек; к мужчине, в существование которого никто не верит. «Подумай, какие истории ты будешь потом рассказывать», — убеждала она себя, не обращая внимания на голос разума, поднимавшийся из глубины сознания и предупреждавший, что только круглая дура может поверить словам вампира.
— Ты останешься?
— Да. — Согласие сорвалось с губ Кристи неожиданно для нее самой. — Да, я останусь.
Он улыбнулся ей, и девушка подумала, что за еще одну такую улыбку пообещала бы ему все что угодно.
Они сидели рядом перед органом. По просьбе Кристи Эрик играл партию Призрака, и делал это с такой страстью, что вся сцена стояла перед мысленным взором девушки.
Какая прекрасная, полная сладкой горечи история! Вздохнув, Кристи посмотрела на Эрика:
— Как ты оказался здесь? — Она подняла руку и коснулась его гладкой левой щеки. — Что с тобой случилось?
— Триста лет назад, когда я был юношей, я вбежал в горящий дом, чтобы спасти ребенка. На меня упала стена, мне обожгло правую половину лица и правую половину тела. Врачи в больнице сказали, что они бессильны мне помочь. Я умирал. Ночью ко мне в палату вошла женщина и сказала, что может меня спасти, если я пожелаю, и, когда я согласился, она вывела меня из лечебницы и сделала таким, как она сама. Годы спустя я оказался здесь, когда здание достраивалось. С той поры оно стало моим домом.
— Но Призрак… Он ведь нереален.
— Сто лет назад люди охотнее верили в привидения. Было легко убедить владельцев театра в том, что Призрак Оперы существует, и заставить их исполнять мои просьбы.
— А пьеса…
— По большей части основана на моей жизни.
— А Кристина? Она существовала?
— Да.
— Что с ней случилось?
— Она вышла замуж за Рауля, дожила до преклонных лет и отошла с миром.
— Ты любил ее.