— Это штаб Алехандро, — проговорил Томас, стараясь объяснять как можно понятнее. — Помимо своей силы, он может использовать силу любого вампира, находящегося в этой пещере. Лобовая атака успеха не принесет.
— А что принесет?
Томас не сводил глаз с молодой некромантки, которая, плача, нараспев читала заклинание. Однако ни слезы, ни заклинание, ни мелодраматично воздетые к небу руки на трупы не действовали. По крайней мере, Томас результата не видел.
— А он не знает заклинания, которое помогло бы нам незаметно протиснуться сквозь толпу? — спросил Томас, показав на Фанатика.
— Здесь очень светло, и самое большее, на что он способен, — заклинание тени, которое сделает нас менее заметными. Смертные попросту не обратят на нас внимания, но как отреагируют вампиры, не знаю. — Сара взглянула на коллегу-фанатика, который без умолку что-то бормотал себе под нос, при этом увлеченно разглядывая древние письмена на стене. Пришлось дать ему пинка.
— Да-да, любой каприз, только на магистра учиться не буду!
— Я отвлеку Алехандро, а ты, пока он занят мной, проберись сквозь толпу и спаси брата.
— Другим пленным это не поможет.
— Если я одолею Алехандро, его полномочия перейдут ко мне и пленные получат свободу.
Шансов у Томаса оставалось куда меньше, чем он рассчитывал. Если бы подкараулить Алехандро в туннелях, одного или с небольшой свитой, надежда бы еще оставалась, но такого расклада он не предвидел…
Вероятно, эти сомнения звучали и в его голосе, потому что Сара подозрительно прищурилась:
— А если не одолеешь?
— Увидев меня, обо всем остальном свита разом забудет. Выведите оттуда побольше людей, пока я их отвлекаю.
— «Пока я их отвлекаю» значит «пока они меня убивают»? Чушь собачья!
— Я явился сюда, понимая, что смерть — наиболее вероятный исход.
— Вот еще одна вещь, о которой следовало сказать раньше. У нас с тобой столько недосказанного!
«Хватит тратить время на споры», — решил Томас. У некромантки ничего не вышло, сила Алехандро ураганом пронеслась через приемную и горячей петлей захлестнула шею Томаса. Алехандро злился, а когда он злился, умирали люди, много людей. Приказать свите уничтожить всех пленников — весьма в его духе. Словно подтверждая правоту Томаса, охранник, стоявший за некроманткой, шагнул к ней с угрожающе поднятой рукой.
Хорошо, что вампиры быстры как молния! Томас добрался до охранника прежде, чем тот сломал девушке шею. Томас стиснул руку вампира, хотя это оказалось лишним. Все присутствующие словно окаменели.
— Томас!
Голос Алехандро ничуть не изменился. Он звенел в сознании, как серебряный колокол, и голодным клещом проникал под кожу. Только той силы, которая навязывала волю Алехандро, Томас уже не ощущая. Впервые он почувствовал благодарность к своему нынешнему хозяину. Ненависть ненавистью, но Томас принадлежал Луи-Сесару, следовательно, внушения Алехандро действовали на него не больше, чем гипноз любого магистра первой степени, а этим титулом теперь обладал и он.
Томас отпустил вампира, и тот крысой шмыгнул прочь. Свита Алехандро приблизилась. Нападать они пока не собирались, хотя, для чего явился Томас, прекрасно понимал каждый.
Очевидно, это понимал и Алехандро, потому что, едва шагнув в его сторону, Томас почувствовал мощное сопротивление, словно его сдерживали сто невидимых рук. «Даже двести», — подумал Томас, глядя на названых братьев, которых когда-то считал своими. Пятнадцать футов до лестницы превратились в пятнадцать миль, за каждую пришлось сражаться со взглядами, сверлящими спину, и сильной тошнотой. Закружилась голова, Томас качнулся, словно в пьяном танце, и кто-то зло засмеялся. Кто-то, но не Алехандро. Его черные глаза опасно блестели, а особая насмешливая полуулыбка, которой он так любил прикрываться, исчезла без следа.
Когда Томас добрался до лестницы в двадцать ведущих к трону ступеней, он дышал тяжело, словно пробежал милю.
— Я вызывал тебя на бой, — начал он, борясь с тягучей холодной массой, которая поднималась по пищеводу и вызывала рвотные позывы, — но ты струсил. Поэтому я решил…
Хорошо, что Томас не потратил много времени на подготовку речи: произнести ее не удалось. Вампиры взяли его в кольцо и, толкая друг друга, набирались смелости для атаки. Томас надеялся, что уязвленная гордость заставит Алехандро лично сразиться со взбунтовавшимся рабом, особенно в такой благоприятной ситуации. Однако тот даже не шевельнулся, спокойно наблюдая, как заводятся и распаляются слуги. Наконец двое вырвались из толпы и с рыком бросились на Томаса.