«Меня… тебя зовут Сильвия Бек. Ты служишь в полиции, значок 51 476. Последние пять лет ты провела, избавляя граждан этого города от всяческих отбросов. Ты — честная, надежная и добрая…»
Я моргаю — и женщина в стекле моргает вслед за мной. Женщина на экране тоже. Сильвия… Звучит подходяще, отдается в голове. Связавший меня мужчина терпеливо ждет в кресле напротив.
— Сильвия? — Голос у меня такой же, как у женщины на картинке.
Мужчина кивает:
— Ты — Сильвия. Сильвия Бек.
Потом тот же мужчина появляется на экране, и у меня в голове что-то вспыхивает так ярко и сильно, что я вскрикиваю. Все вспоминается разом, как сон, — смерть Тима, смерть Денвера и… моя.
Тим на экране касается моей руки и смотрит так же встревоженно, как второй, в кресле. Я чувствую подступившие слезы и трогаю языком острые кончики зубов. Сильвия Бек. Охрана порядка… вампир.
— Тим, я… помню. Я помню тебя. И помню себя.
Он улыбнулся. Какая это была чудесная улыбка!
— Помогло? Запись помогла смирить ярость?
Я кивнула. Пробелы еще оставались — я не знала, где нахожусь и сколько времени прошло с той ночи, не помнила этой комнаты и названия некоторых вещей, на которые падал взгляд. Но я узнала свою форму и вспомнила Тима. Этого достаточно, остальное придет.
— Помогло. Но пока мы не основали полицейскую службу, иди сюда, Тим, и поцелуй меня. Помоги мне вспомнить все.
Опять та же теплая улыбка, обнажающая такие же, как у меня, клыки, и на меня нахлынули новые воспоминания — не образы, а ощущения. Он шагнул ко мне, склонился к моим губам, и я содрогнулась от наслаждения.
— Я люблю тебя, Сил. И мы справимся — вот увидишь! Таких вампиров, как мы с тобой, этот город еще не видел. Мы будем первыми, кто запомнил и сохранил в себе человека. И мы сделаем этот мир лучше, чем он был.
Я кивнула и опять подставила ему губы, аккуратно отогнув клыки к нёбу.
— И мы будем любить, Тим. В конце концов, это и есть самая суть человека.
Перевод Г. Соловьевой
Сьюзен Сайзмор
Танцы со звездами
Многие люди ходят в клуб «Альгамбра», чтобы получить то, что предлагаем мы — постоянные клиенты. Это приятное место, не безвкусно-роскошное внутри и едва заметное снаружи. Надо очень хотеть его найти и упорно искать. Если вы — смертный. А такие, как мы, используют его в качестве убежища почти целое столетие.
Прямо над баром стоял телевизор — большой, с плоским экраном и всегда показывавший картинку без звука. Я не обращала на него внимания, потому что была занята соблазнением красивого молодого человека со слишком большим, на мой личный вкус, количеством пирсинга на теле. (Имею в виду, что, если вам нужен пирсинг, могу сделать.) Но какие чудесные глаза и прекрасный голос! К тому же этим вечером в клубе было немного смертных — приходилось работать с тем, что есть. Я была не очень голодна и не сильно старалась. Телевизор меня вообще не интересовал, но моя подруга Тиана его смотрела. Было странно, когда она подошла и положила свою холодную руку мне на плечо, потому что обычно она не так бесцеремонна, чтобы мешать работать со «свежей пищей»:
— Ты слышала? Двенадцать машин разбились на Малхолланд.
Это не то, чем я обычно интересуюсь, но ее волнение привлекло мое внимание. Я вгляделась в экран телевизора. Пожар и массовая бойня, вырванные из темноты лучами белого света с кружащих в небе вертолетов. Текст в нижней части экрана содержал статистику мертвых и раненых и сведения о количестве спасательного оборудования. Белокурая растрепанная девушка-репортер взволнованно зачитывала страшные цифры.
Тиана начала тяжело дышать. Сложно было сказать, кто больше переживал из-за бедствия — репортер или моя подруга.
Я оглянулась на Тиану:
— И что?
Ее глаза блестели. Это был не голубой электрический взгляд существа, питающегося смертью, но в ее зрачках горели искорки ожидания.
— Не хочешь пойти взглянуть, Серафина? — спросила она.
Обычно такое мне неинтересно, но я почувствовала мольбу в ее голосе. Тиана была моим лучшим другом в течение очень долгого времени. Если бы вы знали, кто мы, вы бы не подумали, что у нас будет так много общего. Я — вампир, а она — гуль. Я питаюсь жизненной силой, она — энергией смерти. Но нам обеим нравится ходить по магазинам.
— Может, там найдется какая-нибудь умирающая кинозвезда и я смогу получить то, что хочу, — сказала она, потирая руки. — А продюсер был бы еще лучше.
Понимаю, как это звучит, однако скорее имеет отношение к экстрасенсорным способностям, чем к преследованию знаменитостей: в шоу-бизнесе есть много людей с мощной энергетикой, экстрасенсов, которые даже не знают об этом.
Я встала и телепатически сказала парню с пирсингом, что мы никогда не встречались.
— Конечно, — поддержала я Тиану. — Это была долгая ночь. Пойдем взглянем.
То, что произошло на Малхолланд-драйв, было ужасно. А Тиана буквально кожей впитывала энергию страха и боль. До меня дошел аромат пролитой крови. Но мне нужна кровь живого существа, горячая и свежая, пульсирующая. И предпочтительно от добровольца. Ведь мы живем в современное, гуманное время — в отличие от моих печально известных предков, я не получаю удовольствия, делая кому-то больно. Кровь жертв катастрофы испускала нездоровый аромат, который отозвался в моем желудке, хотя я пряталась в тени и с восхищением наблюдала за работой спасателей. Я интересуюсь судебными экспертизами и спасательными операциями, как все, кто смотрит гик-каналы по телику. Но это был прямой эфир, как сказал Макс Хэдрум в одном телешоу, которое, наверное, никто, кроме меня, не помнит. Это было занимательно, но спустя некоторое время я посмотрела на небо и вздохнула: ночь подходила к концу.
— Ты все? — спросила я. — А то, если будешь питаться дольше, не влезешь в свой второй размер. Между прочим, до восхода остался всего час.
Тиана вышла из счастливого транса и остановила на мне свой пылающий голубой взор:
— О, прости! Я потеряла чувство времени.
— Ничего, — ответила я и взяла ее за руку, чтобы помочь идти, зная по опыту, что она сейчас пьяна от кормления и у нее кружится голова.
Помогите мне! Где вы?
Здесь! — крикнула я, отвечая голосу в моей голове.
— Серафина!
Я смотрела на точки синего света. Это была Тиана. Я стояла на коленях, а она склонилась надо мной. Жестокая головная боль блокировала большую часть мыслей, но я знала, что наше расположение неправильное, — предполагалось, что я буду помогать ей.
Хотелось бежать назад, к месту аварии. Но когда я встала, почувствовала слабость в ногах. Я оглянулась. Тиана встряхнула меня за плечи.
— Надо идти. Восход солнца, — напомнила она.
Это единственное, что я поняла, продираясь сквозь окружавшие меня боль, страдание и смерть, — нужно идти. Сейчас. Независимо от того, что произошло. Надо вернуться домой. Я взяла Тиану за руку, и мы побежали.
У меня есть отличная квартира-студия, где я сплю на кушетке в огромной ванной без окон. Дверь ванной укреплена и имеет прочный замок. Это хорошо оборудованное убежище. Здание же, которым я владею, сдается под жилье людям вроде меня, поэтому особых причин для плохого сна нет. А еще я не вижу снов. Засыпаю и просыпаюсь. И все происходит так быстро… Как правило…
Дорога была сделана из кирпича, выложенного «елочкой». По ее краям росли кусты роз и цветущий в ночи жасмин. Воздух был настолько ароматным, что я могла его ощущать. Звезды там, наверху, лежали толстым одеялом света более яркого, чем я видела когда-то очень давно.