Люси охнула, наверняка выглянув из-за моей спины.
— Прости за пистолет! Знаю, это банально и затерто до дыр, но ты появилась внезапно, и я не представляю, чего от тебя ждать.
Я молчала: не стану разговаривать с похитителем, ни за что!
— Сперва хотел просто от тебя избавиться: для большинства моих клиентов твой «сок» недостаточно свеж, но потом решил: не пропадать же добру! — Его взгляд скользнул по моей груди, и я вздрогнула от отвращения.
— Не выйдет!
— Правда? — улыбнулся он, снова показав желтые с бурыми пятнами клыки. (Неужели это от крови Фиби Хейс?) — Тогда мне стоит опустить любезности и пристрелить тебя прямо здесь, на глазах у твоей сестры.
Люси всхлипнула и еще сильнее вцепилась мне в рубашку.
— Нет! — решительно проговорила я и для Люси и для себя самой. Нельзя, чтобы перед своей гибелью малышка увидела мою мучительную смерть.
Похититель шагнул в сторону и показал на соседнюю комнату:
— После вас, мисс!
Я повернулась к Люси, села на корточки и подняла ее подбородок, чтобы малышка посмотрела мне в глаза.
— У нас с тобой все будет хорошо! — пообещала я, отчаянно надеясь, что не лгу. — Подожди меня здесь, ладно?
Люси кивнула. По ее щекам катились слезы, и я еще сильнее возненавидела Солнечного Садиста: ублюдок, сестренку мою напугал! Сумею — отомщу ему!
— Пошли! — Похититель схватил меня за руку и оттащил от Люси, которая зарыдала еще сильнее. Он поволок меня в соседнюю комнату, по замыслу — гостиную, а на самом деле — пыточную. — Видишь? — Солнечный Садист кивком показал на странный металлический стол, занимавший ее бóльшую часть. Я люблю смотреть детективы, поэтому сразу его узнала. Это секционный стол, на котором делают вскрытия!
«Надо быть вконец сдвинутым, чтобы держать секционный стол в гостиной!» — подумала я.
— Здесь мы обескровливаем маленьких вкусняшек, разливаем их «сок» в тару и рассылаем по разным уголкам мира. Цены на «сок» — бешеные, а первый дегустатор — я. Сама понимаешь, контроль качества. — В холодных глазах Садиста вспыхнул огонек, и меня замутило.
— Ты — гребаный психопат!
Не успев сообразить, что делаю, я врезала ему кулаком по голове. В глазах потемнело от гнева и невыплаканных слез. Избить бы ублюдка до полусмерти, схватить Люси и бегом отсюда!
Я снова треснула Солнечного Садиста, но элемент неожиданности уже исчез, и мой кулак скользнул по его левой щеке. Сквозь пелену гнева я увидела, как он поднимает пистолет, а секундой позже нечто другое — стремительно движущееся бледно-розовое пятно. Люси!
Из нежного, как цветок, рта вырвался дикий крик. Вытянув руки вперед, Люси рванула к похитителю.
— Нет, Люси, нет! — Я испугалась, что сестренка хочет в него врезаться, как в Оскара, когда они дерутся, но разве ей сбить взрослого мужчину?!
Только Люси решила действовать иначе — она схватила Садиста за правое запястье в каких-то дюймах от пистолета. Маленькая ручка побелела от напряжения. Люси наклонила голову и оскалила клыки. Личико перекосилось, зубки угрожающе блеснули. Люси вцепилась в запястье Садиста с такой силой, что на тоненькой шейке проступили мышцы.
Садист завопил от боли, выпустил меня и стал отталкивать Люси. Как же он пистолет в руке удерживает?
— Отпусти, маленькая стерва, отпусти! — вопил он.
Не выпуская его запястья, Люси запрокинула голову, и пистолет наконец упал на ковер. Упал, увы, за спиной Люси и Садиста, поэтому скользнуть мимо них и схватить его я не могла. Вместо этого, я прыгнула Садисту на спину и, обвив руками его шею, превратилась в живое ярмо. Пережать бы ему горло!
Задыхающийся Садист отступил на шаг и высвободил руку. Пока он не зажал рану, из растерзанного запястья хлестала кровь.
Отступив еще на шаг, Садист закрутился как флюгер — хотел сбросить меня, не убирая руки с кровоточащей раны. Ничего не получилось, — впрочем, это и не требовалось: он стал бить меня спиной о стену. От первого удара по позвоночнику растеклась боль. От второго я чуть не потеряла сознание. На третий раз Солнечный Садист поднял обе руки вверх и раненой правой разомкнул мои объятия. К тому моменту мы оба испачкались в липкой крови, поэтому за его шею я держалась с неимоверным трудом, а тут сразу скользнула на пол. Садист развернулся и пнул меня по ребрам. Я скрючилась на ковре, а открыв глаза, увидела в дверях гостиной сестренку. Кровь и слезы текли по лицу Люси на безнадежно испорченную блузку.
— Люси, беги! — крикнула я, но изо рта вырвался шепот: на большее не хватило воздуха.
Но сестренка услышала. Коротко кивнув, она бросилась через гостиную. Садист рванул за ней, но я схватила его за ногу. Он рухнул на пол, ударившись укушенной рукой о край металлического стола. Я сразу поняла — перелом.
Люси отодвинула засов, распахнула дверь, но тут же вскрикнула и в ужасе отпрянула. Я даже голову не стала поднимать — все было и так ясно: стоило Люси открыть дверь, в дом полился ослепительно-яркий свет.
Солнце встало, значит, бежать нам некуда. Мы с Люси застряли в долбаном пряничном домике с ведьмаком, у которого случилось утреннее обострение.
— Прячься! — заорала я, потратив весь оставшийся в груди воздух.
Люси не послушалась: она сжалась в комок за креслом — единственным нормальным предметом мебели в гостиной, ставшим преградой на пути смертельной дозы утреннего солнца.
Лучи проникали сквозь вторую застекленную дверь и пронзали гостиную дюймах в трех над головой Люси. Скоро солнце поднимется, и, если дверь не закрыть, ее кудри начнут дымиться.
В ее возрасте даже отраженный ультрафиолет за секунду спалит всю кожу. Я продержусь чуть дольше…
Распростертый на полу Садист застонал и, опираясь на здоровую руку, поднялся. Все, мешкать больше нельзя! На цыпочках, прячась в спасительной тени по периметру комнаты, я побежала к Люси. Я была совсем близко, когда сильная рука схватила меня за волосы, не позволив упасть.
— Ну, сучка, сейчас проверим, как ты загораешь! Садист толкнул меня к двери. Солнечные лучи лизнули мои сапоги. Слава богу, что я их надела, хотя они ужасно скользят по ковру. Садист толкнул снова, и я судорожно вскинула руки: лучи полоснули по джинсам. Толкнет еще раз — поджарюсь до хрустящей корочки.
— Кез! — закричала Люси из глубины комнаты.
Лучшего стимула не требовалось. Не допущу, чтобы сестренка увидела, как меня сжигают заживо!
Я быстро опустила правую руку и поморщилась: пальцы ощутили солнечное тепло. Раз — я ткнула локтем меж ребер Садиста и, застав его врасплох, юркнула ему за спину. Так Солнечный Садист оказался между мной и стеклянной дверью. Похититель завопил, над его затылком появился дымок. Здоровой рукой он попытался схватить меня за запястье, но мы оба перемазались в крови, которую пустила ему Люси.
Теперь поднять ногу и как следует пнуть ублюдка в живот… Получилось — Солнечный Садист вылетел прямо на крыльцо! Вставал он, окруженный облаком дыма, поэтому не удержал равновесия, споткнулся и по ступенькам скатился на яркое солнце.
Обожженные руки сильно болели. Я поскорее захлопнула деревянную дверь, задвинула засов и в замочную скважину посмотрела, как Солнечного Садиста поедает пламя. Лишь убедившись, что ему конец, я в полном изнеможении опустилась на пол и прижала спину к тяжелой двери, загораживающей меня от мучительной смерти.
— Люси, иди сюда! — шепнула я. Сестренка нерешительно выглянула из-за кресла. — Страшное кончилось, вылезай!
Люси выползла из-за кресла, забралась мне на колени и заглянула в глаза, покрасневшие от слез не меньше, чем у нее.
— Того дяди… нет?
— Нет и больше никогда не будет! — Я обняла сестренку так сильно, что она пискнула. — Сейчас мы найдем телефон, — я чувствовала, что моего сотового уже наверняка «нет в живых», — и подождем полицию.
Долго ждать не пришлось: вдали уже выли сирены. Вероятно, это постарались соседи, которые потом расскажут журналистам, что Солнечный Садист «казался совершенно нормальным».
На улице хлопнула дверца машины. Это не копы, их сирены еще далеко. Я покрепче прижала к себе Люси.