Они заключаются в том, что начиная с 5 июля сила, воздействовавшая на болид, перестала проявляться. С этого дня уже не отмечается ни малейшего отклонения орбиты, и болид приблизился к Земле ровно настолько, насколько это соответствовало условиям его движения. В настоящее время он находится на расстоянии примерно пятидесяти километров от поверхности Земли.
Если бы воздействие на болид прекратилось несколькими днями раньше, то, подчиняясь центробежной силе, он мог бы отдалиться от нашей планеты на свое первоначальное расстояние. Теперь все обстоит по-иному. Скорость движения метеора, сократившаяся от трения о более плотные слои атмосферы, едва-едва достаточна, чтобы удержать его в пределах настоящей траектории. Метеор мог бы на вечные времена удерживаться в этом положении, если бы перестала существовать причина, вызвавшая замедление его движения, другими словами — если бы не сопротивление воздуха. Ввиду того, однако, что сопротивление воздуха есть нечто постоянное, сейчас можно с уверенностью предсказать, что болид упадет.
Более того. Принимая во внимание, что сопротивление воздуха — явление хорошо известное и изученное, уже сейчас можно начертить кривую падения метеора. В том случае, если не произойдет каких-либо неожиданных осложнений (а все предшествующие факты не позволяют окончательно отбросить такие опасения), можно утверждать следующее:
1) болид упадет; 2) падение произойдет 19 августа между двумя часами ночи и одиннадцатью часами утра; 3) метеор упадет в десяти километрах от Упернивика, столицы Гренландии».
Если банкир Лекер имел возможность ознакомиться с этой заметкой И.Б.К.Лоуэнталя, то у него были все основания остаться довольным. И в самом деле: едва только разнеслась эта новость, как на всех мировых биржах произошел крах. Акции золотодобывающей промышленности Старого и Нового Света сразу же понизились на четыре пятых своей стоимости.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
Утром 27 июля многолюдная толпа собралась на пристани города Чарлстона в Южной Каролине, чтобы присутствовать при отплытии парохода «Мозик». Число любопытных, желавших отправиться в Гренландию, было так велико, что вот уже несколько дней не оставалось ни одной свободной каюты на борту этого пакетбота, водоизмещением в тысячу пятьсот тонн, хотя он был и не единственным, направлявшимся по этому пути. Много других кораблей различных национальностей собиралось плыть вверх по Атлантике до Девисова пролива и Баффинова залива за пределы Северного полярного круга.
Такому притоку публики не приходится удивляться, если принять во внимание страшное возбуждение, вызванное потрясающим сообщением И.Б.К.Лоуэнталя.
Такой выдающийся астроном не мог ошибиться. Резко отчитав Форсайта и Гьюдельсона, он не рискнул бы теперь навлечь на себя самого подобные же упреки. Проявить легкомыслие при таких исключительных обстоятельствах было бы непростительно. На него обрушилась бы буря негодования, и он знал это.
Поэтому все его заключения можно было считать неоспоримыми. Не в снежное безлюдье Заполярья, не в бездну океанов, откуда не могли бы извлечь его никакие человеческие силы, свалится болид. Нет, он рухнет на твердую землю Гренландии!
Именно этой обширной области, некогда зависевшей от Дании и получившей независимость всего за несколько лет до появления метеора, судьба отдала предпочтение перед всеми другими странами мира.
Огромна, правда, эта земля, о которой до сих пор трудно даже с уверенностью сказать, материк ли она, или остров. Золотой шар мог упасть где-нибудь за сотню миль от побережья, в глубине страны, и добраться до него было бы очень трудно. Эти трудности, разумеется, были бы преодолены: в погоне за тысячами миллиардов люди победят арктические морозы и снежные бураны, доберутся, если это понадобится, хоть до самого полюса.
Все же очень хорошо, что не придется применять таких усилий и что место падения могли определить заранее с такой точностью. Все готовы были удовлетвориться Гренландией, и никто не завидовал чересчур уж холодной славе всяких Парри, Нансенов и других исследователей северных широт.