— А я не жалею, пусть хоть совсем закроют, — сказал Качаз. — Завтра подамся в горы к отцу.
— Не побоишься? — спросил Мушег.
— Ну… бояться! Я уже три раза был у них. Белье носил.
Послышался стук подкованных сапог и звон шашек, стучавших о камни мостовой. Ребята высунули головы из-за полуразрушенной стены.
Группа жандармов во главе с офицером вошла в школу. На время все стихло. Потом из открытого окна директорского кабинета послышались громкий разговор, крики, брань. Что-то с грохотом упало. Зазвенело стекло. Опять тишина.
— Смотри! Ведут! — прошептал Мушег.
В дверях показалась высокая фигура учителя истории. Он шел без фуражки, в разорванном пиджаке, по лицу его бежала струйка крови, один глаз распух и совсем закрылся. За учителем следовали два жандарма.
— Шагай вперед! — скомандовал один из них.
Учитель не успел сделать и десяти шагов, как за его спиной раздался выстрел. Жандарм промахнулся, учитель, сообразив, в чем дело, побежал к кладбищу и стал карабкаться по стене, но не успел перебраться через нее. Раздался второй выстрел. Учитель упал и как-то странно, во весь рост, вытянулся на земле.
Мушег, испугавшись, потерял сознание, Качаз нагнулся над ним с дрожащими губами и принялся трясти его.
— Что с тобой, Мушег! Ну, открой глаза!.. Все прошло, слышишь? Очнись!
Мушег медленно открыл глаза. Губы его посинели. Он был бледен как мертвец. Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась мучительная гримаса.
— Я… ничего, — прошептал он.
Мурад, тоже бледный, сжав кулаки, сидел неподвижно. Глаза его горели гневом.
— Вот и убили его! — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Ведут еще.
Жандармы вывели из школы директора и двух учителей. Они шли, не отходя ни на шаг от жандармов.
На улице стало людно, на выстрел прибежали женщины, дети. Собравшиеся издали смотрели на труп учителя, не смея подойти к нему. Ребята спустились на улицу. Мушег еле держался на ногах. Проходя мимо трупа, Мурад с опаской взглянул на учителя. Он лежал вниз лицом. Вытекшая из раны кровь, смешавшись с дорожной пылью, превратилась в липкую грязь. Мухи облепили ее. Мурад почувствовал тошноту и, не попрощавшись с ребятами, побежал домой.
— Слава богу! Наконец-то пришел! — встретила его у калитки мать. — Все ребята давно вернулись, а тебя все нет и нет!
Увидев мертвенно-бледное лицо сына, Перуза заволновалась:
— Что с тобой? На тебе лица нет!
— Учителя нашего жандармы убили! — Мурад чуть не заплакал.
— А ты откуда знаешь?
— Сам видел, мы с ребятами забрались на кладбище и все видели. Он еще лежит там, под оградой. Как страшно было, мама!
— Всюду ты лезешь, все тебе нужно видеть! — рассердилась Перуза. — Смотри, накличешь на себя беду, у нас и так много горя.
Мурад вошел в дом.
У Аместуи была Астхиг; сидя на подушках у окна, выходящего в палисадник, они о чём-то оживленно говорили. Увидев Мурада, Астхиг сказала:
— Вот сейчас Мурад скажет. Правда, Мурад, что школу закрыли?
— Да, и учителя истории убили, а директора с остальными учителями арестовали.
— Кто убил? — побледнев, спросила Астхиг.
— Жандармы, кому же еще! Вывели из школы и выстрелили в спину. Мы с ребятами все видели.
— Ой, как страшно! — воскликнула Аместуи.
— За что же его убили? — продолжала расспрашивать Астхиг.
— Ни за что, просто захотелось убить, взяли да и убили. — Мурад рассказал подробности.
— А вам не страшно было?
— Вначале ничего, но когда его убили, мы очень испугались.
— Когда дедушка умер, я две ночи заснуть не могла: как закрою глаза, так сразу он передо мною… Что-то говорит, куда-то зовет. Очень страшно было, измучилась я тогда, — вспомнила Аместуи.
— Я тоже боюсь мертвецов: говорят, они встают из могил и бродят по кладбищу, — сказала Астхиг.
— Но это по ночам, днем там никого нет, — убежденно заявил Мурад.
Пришла мать Апета Заназан. Она хотела видеть Такуи, но, узнав подробности убийства учителя, заторопилась:
— Я, пожалуй, пойду. Такуи, наверное, не скоро вернется.
— Оставайтесь у нас обедать, тетя Заназан, — предложила Аместуи, — бабушка вот-вот должна прийти.
— Нет, не могу: куры во дворе без призора, в недобрый час налетит коршун и унесет.
Астхиг тоже поднялась.
— Я тоже пойду с вами, тетя Заназан, — сказала она.
Пока Астхиг прощалась с Аместуи, Заназан шепнула Мураду:
— Сегодня вечером приходи к нам: важное дело есть!