А Волх, довольный своим мщением, отправляется на север к озеру Мойску, где живет его побрат Словен.
Наскучив идти, лететь и ехать, Волх катит яйцо птицы бабы по воде близ холма и потока Ярусланова; является ладья; он сел в нее, и два сома понесли его вверх по большой реке.
Чтоб не чувствовать голода, жажды, усталости и прочих телесных недугов, Волх воткнул в шапку свою хохолок птицы бабы – и стал невидимкой.
Все изменилось в глазах его.
Тьмы невидимых простым глазом, подобных ему, летали в воздухе, плыли на водах, носились повсюду, заботливо, торопливо, как люди, то с чувством добра, то с чувством зла, ласки, дружбы, раздора и войны, все было между ними, только не было в устах их глагола, не было шума от движения и звука от битв.
И в воздухе все делилось на две силы нераздельные, но вечно враждующие между собою. Смешиваясь от неусыпного общего волнения, они старались оторваться друг от друга и слиться друг с другом. Но мерцание духов светлых, темных и разноцветных утомило очи Волха, он снял хохолок с шапки; а между тем ладья его неслась быстро. Крылатые сомы рассекали волны Ры, как луч солнца ночную тьму, и вот скоро ли, долго ли примчали его в пространное озеро, откуда река истекала, и остановились.
– Добрый человек! – молвил Волх к идущему по берегу жителю. – Ведаешь ли, онде путь к городу Словенску?
Но добрый человек, рыжий, как огненная лисица, скулистый, как Обр, одетый в смурый кафтан по колено, перепоясанный ремнем, обутый в плетенную из коры древесной обувь, со страхом бросился от Волха.
Волх ухватил его за ворот.
– Стой, лиса! без ответа не пойдешь! Рыжий забормотал что-то не по-людски.
– Немой проклятый! – вскричал Волх, поворотил рыжего лицом на вечер, дал ему толчок в шею и отправился сам на полуночь.
Вот уж приблизился он к какому-то великому озеру; видит на другом конце его светлый град; белокаменные строения, осененные рощами, отсвечиваются в озере.
– Это Словенск! – сказала Волху недобрая мысль. Он остановился, чтоб подумать, как отмстить Словену; вдруг позади его из-за рощи лай псов… Несутся на Волха; за ними скачут охотники.
Псы накинулись уже на него с разинутой пастью.
Волх оробел, схватился за светлый пояс; псы впились в него; Но зубы их уже напрасно ищут места, где бы вцепиться, прогрызть: железная чешуя огромного змея непроницаема.
Чудовище свивается, развертывается, давит, терзает их; визг и вой раздаются по лесу.
Наскакали охотники. Передовые стали жертвою чудовища; остальные со страхом скрылись.
Окровавленное чудовище опустилось в озеро омыть себя.
Это был Волх. Ему понравилось быть змеем; он сохранил в себе только лик человеческий и поплыл вверх по озеру; при впадении в него реки Мутной лежал прекрасный город.
Поселился Волх при устье, как на стороже.
Кто ни подойдет к берегу, всех хватает он и топит в реке.
Ужас распространился по Словенску.
Сбирается народ, сбираются жрецы, приближаются к реке, молятся змею, да помилует их. «Будь нашим богом!» – говорят они ему.
Он не внимает, ловит, давит и топит людей Словенских, требуя Князя Словена.
– Нет тебе нашего Князя! губи лучше нас? – кричит ему народ.
Ловит, давит, топит змей людей Словенских, требует Князя Словена.
Доходит горькая весть до Князя.
Приходит Словен, с ужасом узнает в образе змея лик Волха, старшего брата своего.
– Что требуешь ты от меня, злой Волх? – говорит он ему.
– Тебя! – отвечает ему чудовище.
– Возьми! – кричит Словен; бросается к чудовищу и вместе с ним исчезает под волнами.
Стоит народ в оцепенении; все плачут о Князе своем.
– Нет у нас отца, пойдем к матери нашей! – кричат все; приходят к Княгине Желане, которая жила в загородном тереме, падают пред нею на колени и молят ее царить над ними.
Убила ее весть о бедственной смерти Словена. Вместо ответа народу, она бросается к реке, протекавшей под самым златоверхим теремом, произносит с слезами: «Несите меня волны к Ладу моему!» – бросается в воду и исчезает под волнами; никто не успевает спасти ее.
Плачет народ, проклинает реку Мутную за то, что допустила к себе чудовище, и называет ее Волховом.
Плачет народ на реку Чистую, зачем она унесла Княгиню его, и называет реку в память Княгини Желаною.
По Ильменю-Мойску плач и стон, по всей земле Словеновой горе.
«Кончил два дела, остается третье, конечное», – думает Волх, отправляясь на падучей звезде, которая возгорелась на севере и неслась к югу, оставляя за собой огненную струю. Не успел еще Волх обдумать род мщенья, которое он совершит над преступным Кощеем, звезда рассыпалась над высоким берегом Днепра, и Волх на одной из ее искр спустился на землю близ неизвестного города.