РОМАШКА
1-1.Воскресенье
Маша
Домой приезжаю, когда за окном уже темно. Светки нет - сегодня она обещала припоздниться и потому не сможет скрасить мое паршивое настроение. Распустив волосы, переодевшись в спортивные брюки и синюю маечку с тонкими бретельками, отправляюсь на кухню – пора оценить запасы на вечер в нашем холодильнике. Когда раздается трезвон мобильника, срываюсь с места и, шаркая шлепками, лечу в гостиную - надежда умирает последней и очень хочется, чтобы это и правда оказался Рома. Открыв крышку, прикладываю мобильник к уху:
- Алло!
- Добрый вечер, Маша.
Он! С довольной улыбкой отправляюсь бродить по комнате:
- Привет.
- Н-ну… вот, Машуль, решил позвонить… гхм, узнать, как твои дела.
По крайней мере, позвонил… Вздохнув, убираю прядь волос со лба, отправляя ее за ухо:
- Да, потихонечку.
Левой держать трубку неудобно, и я перекладываю телефон в правую руку.
- Ты знаешь, я тут подумал: как ты отнесешься к тому, если я приглашу тебя сегодня на ужин?
После всех его выкрутасов это просто удивительно. Даже не верится! Я вообще была уверена, что его пауза на раздумья теперь затянется на неделю, если не на две. Растерянно переспрашиваю:
- Меня? Куда?
- Ну, к себе, если ты конечно, не против.
К себе?! Сердце начинает биться, словно бешеное и я молчу, все еще не доверяя ушам.
- Алло, Маш?
Похоже, все не так грустно, как я навыдумывала. Так ошарашена новым поворотом наших отношений, что никак не могу сказать что-то внятное:
- А-а-а…о-о… пс-с-с… с чего я должна быть против?
- То есть, ты приедешь?
- Конечно, приеду.
Хмыкаю - не то, что приеду, прибегу и прилечу!
- А, слушай... А скажи мне, пожалуйста, чтобы ты хотела на ужин?
Смешно. Какая разница! Нервно перекладываю трубку опять в левую руку – хочется держаться уверенно, но, кажется, это не слишком удачно получается, конечности ходят прямо ходуном. Неужели сегодня? Наконец-то я услышу заветное: «Прости меня. Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!». С нервным смешком пытаюсь флиртовать:
- Ну, обычно, на ужин я ем еду!
- Да, действительно, я мог бы догадаться. Логично. Уж что – что, а еды у меня навалом. Ну, то есть я тебя жду?
- Через час буду!
- Все, давай, целую, пока.
***
Несмотря на цейтнот, полчаса уходит на сборы и наведение красоты – хоть за окном и ранняя осень, сегодня хочу быть радостной, соблазнительной и весенней… Весенняя соблазнительница - самое оно для романтического вечера вдвоем – к коротенькому платьицу, оно без рукавов и заметно выше колен, у меня широкий блестящий белый пояс и блестящая роза в волосах, украшающая широкий пучок. Сиреневый с блестками маникюр занимает больше время, чем я рассчитывала и в результате опаздываю. Как только Рома открывает дверь в квартиру, обворожительно улыбаюсь и вплываю прямо к нему в объятия:
- При-ве-е-ет…
- Привет.
Я чувствую его руки у себя на талии, и прямо у двери мы целуемся. Давно бы так! Оторвавшись, Серебров кидается прикрыть входную дверь, а я втягиваю носом вкусные запахи из гостиной. Все хорошо. Все позади… Мой голос немного садится от напряжения – все равно волнуюсь и внутри неспокойно. Со смехом оглядываюсь на Романа:
- М-м-м, а ты не соврал!
- В чем?
- Пахнет едой.
Продолжая обниматься, мы утыкаемся лбами и совершаем наш ритуал - тремся носами, прежде чем поцеловаться…
- Да, пахнет едой.
Наши губы находят друг друга, и я уже ни о чем другом не могу думать.
***
Романтический пир удается, хотя мне от волнения не до еды – через полчаса еще горят фиолетовые свечи, в бокалах рубиновым цветом темнеют остатки красного вина, моя тарелка почти не тронута - там зеленый салат, красная рыба с лимончиком, винегрет, мясо, грибочки, зато вторая тарелка сильно потревожена голодным хозяином и почти пуста с оставленными в ней вилкой и ножом.
Рома вылезает из-за стола, желая заварить кофе, и подает сигнал немного прибраться. Тут же вскакиваю помогать. Идея оказывается даже плодотворней первоначального замысла – в полумраке свечей и торшерного освещения, еще не начав уборку, мы снова начинаем целоваться. Уютно устроившись в мужских объятиях, я подставляю Ромке губы и млею от удовольствия. Оторвавшись, он смотрит мне в глаза, ласково проводит пальцами по щеке, а потом снова набрасывается на мои губы. Чувствую, как горят мои щеки и мне, словно кошке, хочется прижиматься и тереться о своего котика всем телом. Неожиданно Серебров дергается и резко отрывается, прерывая наш сладкий поцелуй. У него раскрасневшееся лицо и какой-то дикий взгляд. Он так хочет меня? Улыбаюсь:
- Что такое? Ром?
Он серьезно глядит на меня, тряся отрицательно головой:
- Н-н-н-да… нет, нет все нормально, все хорошо.
Ну, тогда продолжим. Надеюсь, эта заминка именно из-за того, о чем я подумала. Беру его лицо в ладони, и мы снова целуемся… Обвив за шею, я буквально повисаю на моем мужчине, вжимаясь в него сильнее и сильнее. Я хочу почувствовать его реакцию… Во всех местах и всех смыслах… Неожиданно Ромка вырывается, отстраняясь от меня, отводя голову в сторону. Это так тревожно, что сердце начинает биться неровно и, кажется, замирает. Его руки все еще на моей талии, а мои ладошки лежат на его груди, но и эта последняя близость рассыпается, когда Роман отодвигается, беря мои руки в свои. Нет, он не хочет меня…. Наоборот! Ощущение надвигающейся катастрофы подступает с каждой секундой… Кровь приливает к лицу, распухшие губы беспомощно и беззвучно зовут Романа, а испуганные глаза наполняются слезами. Серебров снова трясет головой, отворачивается и вздыхает:
- Не.
Помолчав, он снова качает головой, поджимая нижнюю губу:
- Не могу…. Не могу тебя обманывать.
Нет силы оторвать взгляда от его лица… Кажется, я понимаю, о чем он – несмотря на все уверения и поцелуи, Серебров по-прежнему не готов увидеть во мне единственную женщину. В пятницу он взял тайм-аут, уже в третий раз, ссылаясь на желание привести в порядок дела и чувства и уже тогда это коварное число «три» наполнило меня безотчетной тревогой.
- Ром!
Он даже не смотрит в мою сторону:
- Маш, послушай, я делаю все, что возможно.
Нет, не все! Мои глаза распахиваются шире и шире, наполняясь слезами. Морем слез, которые рвутся наружу.
- Я очень стараюсь, но у меня чего – то ничего не получается. Я не могу.
Отвожу мокрые глаза в сторону:
- Так... И что нам теперь делать?
Мужчина отходит, сопя, к столу, оставляя меня стоять, бездумно глядящую в пустоту мокрыми несчастными глазами. Сложив руки на груди, начинаю раскачиваться, переступая с носка на пятку и обратно, и жду приговора, еще надеясь на что-то. Серебров упирается кулаками в праздничный стол, нависая над ним, а меня все сильней и сильней колотит внутренняя дрожь. Не поднимая головы, Роман начинает:
- Мария, поверь мне, я очень стараюсь и… ну… мне...
Он выпрямляется, по-прежнему не глядя в мою сторону и сосредоточившись на своих мыслях и переживаниях, потом, все-таки, делает шаг ближе:
- Ты прости, меня, пожалуйста.
За что? Я знаю, у него до меня были женщины, немало, говорят, даже была официальная жена, но ведь это в прошлом! Или воспоминания о неудачных отношениях не отпускают его? Но я же стараюсь! Опухший нос уже не дышит, и я хватаю воздух открытым ртом, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Мне страшно посмотреть на Ромку, но и он на меня не смотрит:
- Маш, я думаю, что в этой ситуации…
Он замолкает, и мое сердце ухает вниз.
- Нам с тобой… лу...
И снова пауза, которая разрывает меня на части и заставляет сердце остановиться.
- Ну…, будет…, будет лучше, расстаться. Нам было безумно хорошо вдвоем, безумно, но хватит. Пора остановиться.