А-а-а, вот и Козлов проявился:
- Бу-бу-бу…
- Я бы сказал не что, а кто! И это известный в Европе человек, мастер так сказать своего дела?!…
- Бу-бу-бу…
- А престиж фирмы? Может нам вывеску сменить на бордель!? А мнение инвесторов и Совета Директоров? А если, не дай бог, родители девушек увидят вот эти вот отеческие объятия?
- Бу-бу-бу…
- Что, значит, тише?
Наконец и Козлов переходит на повышенные интонации:
- Да, не кричите так!
- А вы меня выводите!
- Я вас не вывожу!
Замечательный разговор. Чрезвычайно продуктивный.
- А вы меня провоцируете! Вы хоть понимаете, что это уголовное дело? А вы делаете вид, что ничего не происходит! Вы понимаете, какие последствия могут быть?!
- Да что вы орете, как бешеный марал! Это наверняка фантазии журналистов и фотомонтаж.
- Ах, так!
- Так!
- Пожалуйста, можете быть адвокатом у Побужецкого, я вам не могу запретить.
- Николай Петрович, подождите. Ну, куда вас черт понес… Почему так резко? Неужели нельзя спокойно поговорить.
Я ухохатываюсь, прислушиваясь к перипетиям веселых дебатов. Через пять минут новые вопли. Похоже уже со стороны кабинета Федотова. Весь офис затих, никто по холлу не бегает, не прыгает, народ предвкушает большой скандал. В основном продолжает разоряться Петрович:
- Это вот ты называешь раскрепостить?
- Бу-бу-бу
- Как ты не понимаешь – это пять лет строгого! Это Со-Вра-Ще-Ние!... Если эта девочка напишет заявление...
- Бу-бу-бу
- Ты хотел к конкурентам? Вот и убирайся к ним. Ты уволен!
- Бу-бу-бу
- Слушай, уйди по-хорошему... И те люди, которые соврали… Они, могут сказать правду…
Все ясно – тучи и молнии добрались до Побужецкого. Слышится ответный крик Кира:
- Даже если мне кто-то что-то и предлагал, причем тут конкуренты? Чушь и клевета! И фотомонтаж!
Не выдержав, я подхожу вплотную к стеклянной стене с приоткрытым жалюзи - что-то сейчас будет. Слышится предупреждающий голос Козлова:
- Коля, Коля…
Вот и финал – дверь распахивается и по холлу несется разъяренный Федотов, за шкирку тащащий за собой Кира к лифту. За такое зрелище не жалко и ящик коньяка проставить. Скрюченный Побужецкий отбивается:
- Руки убери!
- Пошел вон! Пошел вон, я сказал.
Они всей группой так и катятся к лифту. Все-таки, не выдерживаю и выхожу из кабинета – хочется насладиться моментом в полном формате. А потом, тихонько, продвигаюсь в сторону секретарской стойки, где прикрывшись папкой для бумаг, прячется Настя.
Петр Константинович предпринимает еще одну попытку:
- Коля, что ты делаешь?
- Очищаю наш офис!
Кир опять подает голос:
- Руки! Руки, я сказал.
Двери лифта приглашающе открываются, и Федотов добавляет про очистку офиса:
- Ничего, я его потом помою!
Мы с Настей, заворожено наблюдаем за происходящим. Неужели с гламурным кренделем все? Федотов затаскивает Побужецкого внутрь и толкает Кира на стену. Раздается звучный шлепок, от которого Настя вскрикивает, сопереживая смачный удар, а потом испуганно прикрывает рукой рот. Когда дверь лифта закрывается, Козлов в отчаянии бьет по ней кулаком.
6-3
Ромаша
Валяюсь на кровати. Минут через десять слышу Светкин бубнеж с собакой и звук захлопывающейся входной двери – отправилась по нашему общему делу… Сажусь на кровати и обвожу взглядом стены… Делать совершенно нечего…. Не привык я так…. Вдруг звонок в дверь.
- Ну, Дорохина, забыла, что ли чего?
Еще один звонок и голос Стужева с лестничной площадки:
- Мария!
Открываю.
- Это что за явление?
Александр сама любезность:
- Я войду?
- Стоп!
Перегораживаю рукой проход. Стужев делает удивленные глаза:
- Ты что ж меня, даже на порог не пустишь?
- Знаешь… Мы, когда со Светкой сняли эту квартиру, мы ее освятили.
- И что?
- Боюсь, если ты войдешь, сгоришь.
- Хе-хе-хе… Мне всегда импонировало твое чувство юмора.
Ладно, хватит зубы сушить. Тем более с этим уродом:
- Чего приперся?
- Петрович просит вернуться.
- Серьезно? А больше, он ничего не просит?
Сашок на редкость терпелив, даже странно.
- Он просит передать, что извиняется. Чтобы ты не держала на него зла. Что он погорячился.
- А-а-а... Просил передать... А ты у нас теперь, курьер, да?
Стужев обиженно сопит, но опять сдерживается.
- Маш, Петрович ждет.
- Чего? У моря погоды?
- Тебя! Он сказал, что если ты вернешься, то в конце твоего гонорара появится еще один ноль.
- Не появится.
- Почему?
Да хоть три нуля. Пририсовал нолик и можно унижать сколько хочешь? Я сказал нет, значит, нет!
- Потому, что я никуда не вернусь.
- Филатова, Петрович очень сильно расстроится.
- А ты его настрой. Ты же у нас настройщик знатный.
Пытаюсь закрыть дверь, но Сашок ловко выставляет ногу.
- Ногу убери.
- Мария, я бы на твоем месте…
- Ты никогда не будешь на моем месте. Усек, лузер?
Лицо Стужева перекашивается. Как же приятно такое ему говорить… Хотя, очевидно, что Сашок своего не упустит…
- Ногу убери, еще раз говорю, я сейчас собаку спущу, она у меня незнакомых кобелей на дух не переваривает. Порвет, как Тузик грелку.
Я киваю на Мими, которая уныло смотрит на непонятливого гостя, а потом заваливается на бок. Стужев убирает ногу:
- Стало быть, не вернешься?
- Cтало быть, нет.
Закрываю дверь и иду в гостиную. Как же они все меня достали! Замечаю на экране ноута, на столе в гостиной, значок вызова.
- Ух, ты, Федотов вспомнил про Сереброва? Весело.
Присаживаюсь на диван и читаю:
- Привет Рома…, проблемы в офисе…, срочно выходи на связь… Ага! Щас. Роман Данилович прямо бежит и спотыкается.
Захлопываю крышку ноутбука, не фиг, связи с потусторонним миром сегодня нет. Но тут же начинает трезвонить мобильник.
- Слушайте, братцы, вы меня, что, доконать решили, что ли?
На дисплее высвечивает надпись «Федотов».
- До свидос!
Захлопываю крышку телефона и бросаю его на стол. Тереблю собаченцию за голову:
- Пойдем, Мими.
Телефон продолжает наяривать.
- Ну, не хочу я с тобой разговаривать, неужели неясно?
Лезу в холодильник и достаю оттуда бутылку пива. Телефон опять звенит.
- Больные люди, а?
Возвращаюсь в гостиную, ставлю бутылку на стол и все-таки беру мобилу:
- Алло.
- Маш!
- Да, господин Федотов.
- Мария, подожди, прошу тебя, не бросай трубку, выслушай.
- А чего это вдруг? Вы, насколько я помню, сегодня не захотели меня выслушать.
- Машунь, каюсь, неправ, сто раз был неправ.
Да хоть тысячу. Чего воздух сотрясать, не слова важны, а поступки.
- Боже мой, Николай Петрович, какая учтивость, прямо не узнать. Только вы напрасно так прогибаетесь, порожняк все это. Порожняк!
- Почему?
- Да потому что в офис я не вернусь!
- Нет…
- Нет, послушайте, что я скажу. Про-щай-те!
Захлопываю телефон.
***
На самом деле, я не такой упертый, но у меня в планах нет желания возвращаться в Машкину рабочую комнату, где сидят еще несколько ее сотрудниц, возвращаться на Машкин уровень. Если уж я застрял в этом теле, то самое время рвануть наверх, в отдельный кабинет, на более высокую должность. А для этого нужно не так уж и много – удачное стечение обстоятельств и немного усилий. А звезды сегодня как раз сошлись для этого: устранение конкурента в лице Побужецкого и возвращение моего родной ноутбука с презентацией. За ним я уже успел заехать по пути, когда ехал с работы, увозя коробки и личные Машкины вещи из фирмы.