Двух часов мне хватает, чтобы слить вместе, и то, что наработал позавчера на Машкином компьютере, и то, что сварганил раньше на своем, с реальными цифрами. Получилось в итоге неплохо, впечатляюще. Отличный предмет для торга. Думаю, такой результат не стыдно показать сегодня Федотову с гарантией довести до ума до приезда инвесторов. В обмен на освободившуюся должность проект-директора.
***
Но, прежде, нужно окончательно покончить с Побужецким. Хватаю сумку и спешу на выход из квартиры. Спустившись вниз, звоню Светке из машины:
- Дорохина, ну как там?
- Полным ходом. Через полчаса даже лампочки вывернут, не говоря об остальном.
- Оперативно.
- Правда, за форс-мажор, пришлось накинуть десять процентов. Маш, ты давай тоже оперативно.
По пути останавливаюсь у цветочного киоска купить дешевенькую вазу и розу– на прощание хочется что-то Побужецкому оставить на память. Дай бог, с Марией он уже не встретится никогда, если только столкнется с Романом. Выбираю высокую, с узким горлышком – пусть любуется на досуге. Наконец, я у знакомого дома, в окнах уже полумрак, ни огонька. Поднимаюсь по лестнице в мансарду и застываю, сокрушенно качая головой – как сразу все опустело, даже присесть негде. Светка набрасывается с упреками:
- Ну, где ты потерялась?!
- Вазу покупала.
- А это зачем?
- Как зачем? Алаверды, на память. Последний привет от Филатовой.
Быстро обходим с ней опустевшие комнаты. Светлана кивает на бумажный мусор на полу:
- Как видишь, все готово для встречи.
Ставлю вазу посреди «директорского кабинета» и втыкаю в нее розу.
- Последний штрих.
- Давай на выход, не ровен час столкнемся. Хотя, скорее всего, он только завтра расчухается.
Боюсь у Кирилла сейчас такой зуд утереть всем нос и устроиться на новую более «высокую должность», что не выдержит, прибежит отметиться. Качаю головой:
- Кто этого упыря знает.
- Тогда, может, посидим в машине, подождем, досмотрим кино?
- Боюсь, это зрелище не для слабонервных, а ужастики я не люблю.
- Ну, тогда домой?
- Нет, заедем в какой-нибудь одежный бутик, у меня еще вечернее рандеву с Федотовым.
Выбранное подругой платье оказывается изящным, легким, с открытой спиной и плечами, с завязками сзади на шее. Со вздохом соглашаюсь - неохота со Светкой спорить.
***
Поздно вечером приезжаю в офис. Хотя все помещения уже в полутьме, знаю, что Петрович еще здесь. Выхожу из лифта и нос к носу сталкиваюсь с уходящей домой Настей. Прикладываю палец к губам, призывая ее к молчанию, и иду к темнеющей в конце холла, спине Федотова.
- Николай Петрович...
- Насть, ну я ж тебе русским языком объяснил, что…
Он поворачивается ко мне и тут же светлеет лицом:
- Маша.
- Мне кажется, нам надо поговорить.
Мы проходим в его кабинет. Горит лишь настольная лампа. Федотов тянет за узел галстук, ослабляя его, снимает пиджак и вешает на спинку кресла:
- Мария, спасибо, что ты пришла.
- Прийти-то, я пришла, но это не значит, что я вернулась.
- Ты знаешь, я хотел бы…
- Николай Петрович, вы извините, что я вас перебиваю. Мне Стужев все рассказал, я приблизительно знаю, чего вы хотите, но не все так просто.
Он проникновенно смотрит на меня, а потом берет за плечи.
- Я больше всего на свете хочу, чтобы скорей вернулся Роман. Как он там? Выздоравливает?
Вздыхаю, отводя взгляд:
- В больнице, в коме. И кажется надолго.
Перехожу к сути:
- А пока его нет – я лучший вариант. А точнее единственный.
Высвободившись, иду к окну. Федотов приподнимает бровь:
- Ты о чем?
Поднимаю руку, демонстрируя свой ноутбук:
- Я о презентации. Она полностью готова и сейчас здесь, вот в этом компьютере.
Шеф удивлен:
- Да? Ну, тогда… Показывай!
- Опять вы спешите. Я еще не сказала «да».
Начальник меняет тему:
- Хорошо… Кофе? Тебе сколько сахара?
- Я пью без сахара.
- Надо же и Рома, тоже, пил без сахара.
- Я знаю….
Петрович присаживается на край стола. А я обнимаю себя за плечи - зябко мне и грустно.
Опять он про Романа…, про меня. Говорит, прямо как о сыне, надо же.
- Николай Петрович.
- Чего?
- А вам действительно не хватает Сереброва?
- Да, очень.
- Никогда бы не подумала, что он такой выдающийся.
- Да не в этом дело, господи!
- А в чем?
- Как бы мне это тебе объяснить. Ты понимаешь, мы понимали другу друга с полуслова, с полувзгляда….
Я присоседеваюсь на столе рядом с Петровичем и слушаю его признания.
- А Рома вырос в этой фирме в прямом и переносном, и буквальном смысле этого слова. Он создан для этой работы, он умен, талантлив, креативен. И когда я это понял, я просто доверился ему, и он меня не подвел ни разу. Представляешь, ни разу! Есть в нем что-то такое импульсивное, что ли. Оголенный нерв… Хе…
Вся эта обстановка, слова Петровича….А вдруг меня так и не выведут из комы!? Кажется, в глазах у меня бочонки с соленой водой, готовые хлынуть и затопить все вокруг. Тру нос, слезаю со стола и делаю шаг к темному окну. Не хватало еще разреветься.
- Чего с тобой? Случилось, что-нибудь?
- Да, все хорошо.
Справляясь с бабской слабостью, стискиваю себя крепче руками и разворачиваюсь к Федотову:
- Николай Петрович, вы когда-нибудь думали о том, что Рома может вообще не вернуться?
- Думал.
- И что тогда?
Федотов приобнимает меня и на вопрос не отвечает, переводя разговор на другое:
- Так что там с твоим возвращением? Наша фирма очень заинтересовано в таком специалисте, как ты. Озвучь свои условия.
Я молчу несколько секунд. Как там говорил старик Станиславский? «Держите паузу!»
Все, пора идти ва-банк:
- Ну-у-у… Во-первых, работать, как минимум, на тех же условиях, что и Побужецкий.
Лицо Федотова вытягивается:
- Ого!
Я продолжаю давить.
- Во-вторых, презентацию со всеми вытекающими в случае успеха делаю тоже я.
- И в случае неудачи вытекающими тоже!
- Само собой. Николай Петрович, само собой….. Поверьте, реально я стою гораздо большего.
- Да, уж, рекламировать себя ты умеешь…. Но, видишь ли в чем дело…. Мне надо подумать! Посоветоваться.
Так, только без паники. Наше дело правое, победа будет за нами.
- Разумеется. Вы хозяин фирмы, вам и решать.
- Договорились. Показывай, что тут у тебя в ноутбуке.
***
Пока едем со Светкой домой, травим себя байками, живописуя, на каком седьмом небе от счастья будет сегодня Побужецкий. Особенно когда поймет, как облажался с переходом в «суперфирму». Уже у подъезда возле дома терпения не хватает, и мы открываем шампанское, устраивая ночной салют для соседей. Пьем из горла, обливаемся и ржем, как две оглашенные кобылы – вот оно счастье! Даже войдя в квартиру, корчимся от смеха до коликов в животе, представляя рожу Кирилла. Меня так шатает от хохота, что я приседаю и, не удержавшись, упираюсь рукой в пол, чтобы не упасть. И это вызывает новый взрыв нашего с Дорохиной веселья.
- А… Ой, как мы его сделали, а? Как пионера!
Ползем на полусогнутых к кухне, не выпуская бутылки с шампанским из рук. Светка, давясь от смеха, начинает новую порцию:
- Просто прибежал, как миленький… С вот такой губой раскатанной!
Она так наглядно крутит перед собой рукой, изображая скатанную в рулон Кирюшину губу, что я опять корчусь от смеха. Господи, так и описаться недолго… Надо же, мы их всех сделали! С размаху бьемся ладонями друг с другом, и я хохочу:
- Слушай, надо было там камеру поставить, чтобы хоть одним глазком посмотреть на его рожу!