Неужели тоже начнет сейчас пальцами щелкать? Не редакция, а школа танцев.
- А он тебе это… Не великоват?
- Ну, да, есть немного.
Еще бы он был не великоват. Рома это вам не Толик Пузырев, какой-нибудь.
- Зато в нем так удобно, он легкий, почти не мнется, смотрите какая ткань, вы попробуйте.
Пытаюсь сунуть в руку шефа полу пиджака, но Федотов шарахается в сторону и отдергивает руки вверх:
- Нет, я верю, верю… Мария, у нас конечно творческий коллектив. И как у всех талантливых людей … Встречаются, как бы это сказать… Ну, не такие как все.
Я не такой как все? С подозрением смотрю на него – неужели заметно? Неужели так бросается в глаза? Даже такому человеку как Петрович? Тем временем, он продолжает:
- Я это понимаю, я лояльный человек, спокойно к этому отношусь… Но, зачем это все афишировать!
Господи, о чем он?
- Николай Петрович!
- Вот у меня есть дочь. У нее есть знакомый и он …, как бы это сказать… Он, он… гомик. И я нормально к этому отношусь.
Начинаю нервно приглаживать волосы - спокойствие, только спокойствие. Кажется, меня хотят записать в гомики? А Федотов, как ни в чем не бывало, смахивает какие - то крошки со своего стола и продолжает рассказ:
- Он даже дома у нас бывал. Да на здоровье, это ради бога, он спокойный, добрый, интеллигентный человек….
Тихий ужас, с кем это он меня сравнивает?
- Николай Петрович, можно я пойду, а?
Выдерживаю продолжительный молчаливый взгляд, потом начальник, отвернувшись, машет рукой:
- Иди.
Облегченно вздохнув, тороплюсь на выход. За дверью обнаруживаю шепчущихся неподалеку Валю с Настей.
- Валечка!
Мягкова вздрагивает.
- А?
Нервно шучу:
- Что с тобой, нервишки шалят?
- А-а-а… ой, извини…, нет, я не ожидала просто.
Подхожу к ней поближе, не кричать же через всю приемную:
- Рекомендую по утрам зеленый чай, успокаивает, ну и повышает тонус… Пойдем ко мне на секундочку, пожалуйста.
Разворачиваюсь, желая увлечь ее с собой, но позади раздается жалобное блеяние:
- З-з-з-зачем?
Останавливаюсь в дверях. Заикается, да еще оглядывается на Настю? Чего это с ней? Удивленно спрашиваю:
- Что значит зачем? Задание шеф дал, разговор есть.
- Не, я не могу. Я не могу сейчас.
Точно, заболела.
- Как, не могу?
- А-а-а… у меня там эскизы, да!
Таращусь на нее. Это что-то новенькое. Шеф дал задание, а она «не могу».
- Да! Ой, я не могу, не могу, правда, не могу. Нет времени.
Срывается как спринтер, при ее-то габаритах, и вмиг исчезает среди снующих сотрудников.
Да ей лечиться пора! Развожу руками, апеллируя к Насте:
- Тю... Нормально… Как с тобой трепаться у нее время есть!
Мимо рысью бежит Станислава Болотная, и я торможу ее:
- Стась!
- Да?
- Ты мне нужна.
- Ага.
Тычу пальцем в ее бумажки:
- У меня есть вопросы по бюджету испанского проекта.
- Так, я слушаю.
В ее руках тут же возникают ручка и блокнот. Она что думает, я в коридоре буду обсуждать финансы? Может, еще в туалете устроим симпозиум?
- Слушай, ну, давай не здесь, может, к нам пойдем?
Киваю в сторону рабочей комнаты.
- Tet-a-tet , все-таки разговор серьезный.
Болотная меняется в лице и начинает нести какую-то ахинею.
- Ой... Там это... Меня, там это… Телефон!
Напрягаюсь. Смотрю на нее настороженно. Братцы, это уже не смешно!
- Что, телефон?
- У меня там телефон, из налоговой будут звонить. Извини, я не могу, извини.
Трусцой она убегает за угол, а у меня начинает потихоньку ехать крыша. Сунув руки в карманы брюк, иду по холлу:
- Слушайте, что вообще происходит? А? Я не понимаю!
Мой вопрос остается без ответа, и лишь курьер Мухин, болтающийся возле Настиной приемной, подает голос.
- Похоже на женский бойкот.
- Что?
- Я говорю, походу, боятся тебя все, как ошпаренные бегают.
Рявкаю, на него:
- Встать, я сказал…ла!
Коля испуганно поднимается. Молодец!
- Правильно говоришь, боятся… Пригожин на месте?
- Ага, У себя.
2-2
Ромаша
Заглянув в Машкин отгороженный закуток начальника отдела, оставив там на ее рабочем месте пиджак на спинке стула (все-таки намеки Козлова и Федотова на экстравагантность моего костюма возымают действие и я хочу частично снизить нагрузку на мозг окружающих – у рубашки, слава богу, пуговицы на правильную сторону, да и с размером вопросов нет), направляюсь к Пригожину. Раньше, по работе, мне с ним не часто приходилось сталкиваться, не то что Филатовой, но особого впечатления он на меня не произвел – обычный клерк, каких немало, хотя может и с творческой изюминкой.
Так, вижу, на месте! Он сидит спиной ко мне и просматривает распечатки.
- Сергей, привет.
Хмуро кивнув, тот бурчит, сложив губы гузкой:
- Здравствуй.
Интересное кино, чего это он? Или у них война с Марией? Прислонившись к косяку двери, засовываю руки в карманы брюк:
- Я думал…а ты еще не пришел.
Пригожин, по-прежнему не оборачиваясь, бормочет:
- Скоро десять, оперативка, чего бы мне не прийти.
Все-таки, что-то случилось. Или на что-то обиделся? Захожу внутрь и закрываю плотно дверь.
- Гкхм… Сергей, скажи, тебе уже звонил Петрович по испанскому проекту?
- Да. Сейчас я тебе скину на комп материалы.
Да что ж такое то, неужели нельзя поговорить по-человечески? Я что ему, стена что ли? Начинаю злиться.
- А что, на твоем нельзя?
- А что, твой, не работает?
- Сергей, что–то случилось?
- А что, нет?
Пригожин разворачивается, окидывает взглядом мой наряд снизу вверх, застревая взглядом сначала в районе груди, потом ниже пояса, и начинает подниматься из-за своего стола, издавая междометия:
- О-о-о…Угу.
Блин и этот туда же…
- Это не то, о чем ты подумал!
- Ну, конечно. Позавчера ты меня отшила с предложением поужинать вместе, сегодня приезжаешь в мужском костюме. И это не то, о чем я подумал!
Финт с блузкой не удался. И почему надо сразу пялиться на брюки? Это, в конце концов, неприлично! И вообще, что вы все привязались к моему костюму?! Помнится, в одном из глянцевых журналов видел - девушки в мужских костюмах очень даже привлекательны и женственны. А насчет Машки… Тут я за нее двумя руками: молодец, что такого смазливого недомачо отшила.
- Сергей, извини, но позавчера…
- Это ты меня извини, я просто тупой человек.
Чего-то, я не понял.
- Почему ты тупой?
- Ну, потому что, в принципе, ты тогда мне все доступно объяснила, а я тебя недопонял, видишь?
Машуня ему объяснила? Любопытно, что?
- Что я тебе объяснила?
- Ну, как сказать…, что ты, не такая женщина, как я думаю.
Вот как вывернул все, засранец. Машуня ему искренне про свои чувства к другому намекнула, а он ее в лесбиянки записал!
- Пригожин, она… Я не это имела в виду!
- А что ты имела в виду?
- Это очень сложно объяснить.
- Давай начистоту. Тебе нравятся женщины или нет?
- Конечно, нравятся, то есть, нет... Черт, да что ж такое!
Мечусь по его кабинету, аки раненый зверь. Пригожин улыбается, весело ему, блин.
- Ничего, ничего… ты просто скажи, нравятся или не нравятся?
- Нравятся, но это не то, о чем ты подумал!
Сергей вдруг становится серьезным.
- Маш, стоп, значит, так.
Останавливаюсь возле двери, ожидая продолжения.
- У нас с тобой - чисто деловые отношения, а личная жизнь каждого, это личная жизнь каждого.
Делаю глубокий вдох.
- То есть так, да? Прекрасно! Другого мне и не надо, кстати!
И вообще… Пошел, ты, придурок озабоченный. Лесбиянки везде ему мерещатся! Молча, разворачиваюсь и ухожу, хлопнув дверью.