- Роман.
- Что?... Что?
Вырваться не удается, но я все же разворачиваюсь к Сереброву лицом, и он прижимает меня к себе, все плотней, одной рукой давя на спину, а второй, ниже талии, заставляя притиснутся к нему нижней частью тела. Черт, зря я сюда приехала! Нервное возбуждение, испуг перед его настойчивостью и моей слабостью все сильнее охватывают меня, туманя мозги и отключая сопротивление. Его рука перемещается выше, подтягивая меня вверх, прижимая мои живот и грудь к его телу все плотнее. Стараюсь отклониться назад, но это лишь дает возможность Роману добраться до моей шеи. Упираться в него рукой с зажатой сумочкой неудобно, и я чувствую, как потихоньку сдаю позиции, увлекаемая в гостиную. Если я не остановлю его, он совсем потеряет голову и легко сломает меня! Пытаюсь достучаться до его сознания, пока еще есть возможность:
- Кто-то обещал «кремончелло».
Роман отрывается от моей шеи, от меня, чтобы протянуть руку к выключателю и зажечь свет.
- М-м-м... Что? Прямо сейчас «креманчелло»?
Он продолжает напирать, увлекая меня к дивану. И я с деланным нервным смехом уступаю - мне приходится двигаться спиной и потому, я занята больше тем, чтобы не упасть, чем вырваться. Деревянно смеюсь:
- Ну, а когда?
Остановившись у раскладного дивана, Серебров, наконец, ослабевает хватку.
- Хорошо.
Растянув губы в белозубую улыбку, вздыхаю с облегчением – несколько секунд выиграно, а может даже и минут. Сейчас мы в более равной позиции – хотя Роман держит меня двумя руками за талию, но мне удается положить обе руки ему на грудь и даже упираться ими. Чтобы поцеловать, Сереброву приходится наклоняться совсем немного - с моими высокими каблуками он не так уж сильно выше меня. После жаркого поцелуя, Ромка тянет меня к дивану, со вздохом, усаживая:
- Тогда сиди здесь, никуда не уходи.
С открытым ртом и сбитым от поцелуя и нервного напряжения дыханием, покорно сложив руки на коленях, провожаю его взглядом, в который стараюсь вложить максимум радости и восторга:
- Жду.
- Я сейчас.
Господи, что же мне делать? Как только Серебров исчезает из поля зрения, улыбка моментально сползает с лица, и я судорожно лезу в сумочку, которую по-прежнему держу в руках. Мне нужен телефон! Быстрее, быстрее. Вот, он! Вытащив наружу, нажимаю кнопки Дорохинского номера, а потом, приложив мобильник к уху, нетерпеливо жду ответа. Наконец Светлана откликается:
- Да Маш.
Облизнув языком пересохшие губы, бросаю сумочку рядом и вскакиваю с дивана, приглаживая рукой платье и приглушая голос:
- Алло… Алло, Свет... Слушай, Светик, перезвони мне, пожалуйста, через пять минут.
- Зачем? У тебя все в порядке?
Смотрю в коридор, не идет ли Серебров.
- Что?…Так надо, я тебя просто прошу - позвони мне, пожалуйста, через пять минут.
- Зачем?
Мне страшно сдаться, но мне страшно оказаться и слишком неуступчивой и потерять Романа. У меня единственное желание – сбежать и отложить решение хотя бы на один день, на пол дня! Если он сейчас попытается меня завалить, я не знаю, что будет - истерика, слезы? Лучше сбежать, успокоиться и попытаться в другой раз.
- Зачем, зачем… Все! Так надо! Потом объясню.
- Ну, ладно.
- Давай, давай.
Тяну шею выглянуть за дверь, но хозяина квартиры пока не видно. Наклонившись, поднимаю приоткрытую сумочку с дивана, и засовываю в нее телефон. Услыхав позвякивание бокалов со стороны коридора, быстренько плюхаюсь назад на диван и опускаю голову вниз, вроде как в раздумьях. В радостном возбуждении Роман буквально врывается с бокалами в руках.
- Слушай, а сливок нет для «креманчелло».
Мне его даже жалко становится - бедняга даже не подозревает, какая тут его ждет засада. Когда поворачиваю к нему голову в моих глазах снова мешок радости и полуоткрытый рот от счастья. Серебров протягивает бокал:
- Может, пока, виски?
Ви-и-иски? Сейчас, главное, потянуть время. Если Светка опоздает со звонком, то виски могут сыграть со мной плохую шутку… Или наоборот, удачную для Романа. Неуверенно еложу по дивану, неопределенно мотая головой и одаривая своего визави лучезарной улыбкой:
- А… О-о-о… Можно и виски…, хэ.
- Держи.
Вручив бокал, он усаживается рядом, напряженно вздыхая и разглядывая меня. Развернувшись к Роману в пол оборота, поднимаю бокал и смотрю поверх него на Сереброва, взгромоздившегося, поджав ногу, на подушку, лежащую на краю дивана:
- За тебя!
- За нас.
- ОК!
Чокаемся, и я подношу бокал к губам, собираясь пригубить. Но Роман пока не пьет, а наклоняется ко мне с поцелуем, оперевшись локтем на спинку дивана. Я тоже убираю руку с бокалом в сторону, чтобы подставить губы. Сладкий горячий поцелуй с горечью виски…
Разъединившись, пьем - Серебров залпом, я делаю глоток, другой, потом, решившись до конца - если Дорохина не позвонит, это будет хоть каким-то наркозом. Роман, весь подавшись ко мне, ждет, пока допью. Жгучий алкоголь продирает горло и желудок до самых кишок, разливаясь теплом – сморщившись, мотаю головой: вот так вот без всякой закуски и спаивают бедную девушку. Склонив голову вниз, прикладываю пустой прохладный бокал к пульсирующему жаром виску. Серебров сочувственно передразнивает, тоже сморщившись:
- М-м-м… М-м-м… Еще?
Это ж не коктейль, я тут через пять минут вообще буду никакая – отрублюсь или ноги откажут и делай с пьяной бабой, что захочешь, не сбежит. Мотаю головой скривившись:
- Не, не, не. Спасибо.
А вот закусить не помешало бы. Возвращаю пустой бокал и, склонив голову вниз, подношу кулачок к носу и губам, хотя бы занюхать горечь.
- Хэ!
Отвернувшись, Серебров отставляет посуду на столик возле торшера, и слезает с подушки, подсаживаясь поближе:
- Двигайся.
- Что?
Автоматически пересаживаюсь, освобождая место, все никак не в силах до конца отдышаться. Уже тепло не только в груди, и животе, но и гулко в голове. Гулко и пусто, мысли расползаются, превращаясь в кашу. Виски на красное вино это конечно не водку на пиво, но тоже красиво. Черт, о чем это я? Роман обнимает меня за плечи, приблизив лицо вплотную, и смотрит в глаза. Он легонько тянет меня к себе навстречу, упираясь лбом в лоб и закрыв глаза, тихонько бодается, а потом ищет мои губы:
- Маш.
Мы тремся щеками, губами и я теперь понимаю, что значит плыть по волнам без всяких мыслей. Я чувствую его руку скользящую вниз, на бедро, на коленку, туда, где кончается платье. Он шепчет:
- Ты очень красивая девушка.
Я все еще надеюсь на спасение и крепко сжимаю сумочку в руках, ожидая звонка. Чуть отстраняюсь:
- Ты мне льстишь.
Серебров целует шею и я, задрав голову вверх, подставляю ее сильнее. Черт, что я делаю… Он шепчет:
- Я тебе говорю правду.
Он становится настойчивей и, придерживая за талию, наваливается на меня, заставляя опрокинуться на спину, несмотря на жалкие попытки ускользнуть. Я уже сама не знаю, чего хочу больше – чтобы Светка позвонила или чтобы забила на мою просьбу. Но все равно еще сопротивляюсь - вцепившись двумя руками в сумочку, держу ее перед собой, мешая Роману. Он вдруг останавливается и тянет сумочку к себе:
- Давай.
Мою последнюю преграду?
- Зачем?
- Ну, я уберу.
Дура дурой:
- Куда?
Он непонимающе смотрит на меня:
- Ты что, боишься, что я ее украду, что ли?
Немного прихожу в себя. Встряхнув головой, разжимаю нехотя пальцы:
- Извини, вот еще.
Отвожу глаза в сторону, отмахиваясь:
- Глупости! Чего я боюсь?
- Не знаю, не знаю...
Пользуюсь моментом и просветлением в мозгах, чтобы отодвинуться и снова сесть нормально. Серебров шутливо качает головой, откладывая отнятую сумку на бортик спинки дивана, а потом впивается в мои губы так, что захватывает дух и кажется я сама, с минимальной помощью, заваливаюсь на другую подушку, лежащую в изголовье. Все, я пропала! Подняв выставленное вверх колено, пытаюсь сжаться, да куда там. Чувствую, как рука Романа скользит вниз вдоль талии и бедра вниз к подолу платья, лаская ноги, потом вверх, увлекая платье с собой… И нет ни сил, ни желания отказать ей в этом стремлении. Моя ладошка привычно прижимается к шершавой мужской щеке, а губы раскрываются навстречу. Телефонного звонка, тогда, так и не случилось...