Чувствую, как мужские руки крепко хватаются за мое плечо и шею и куда-то тащат – еле успеваю перебирать ногами. До меня доносится Светкин вопль:
– Маша!
Меня, повизгивающую, буквально волокут в спальню и швыряют в открытую дверь. Свободный полет завершается ударом с размаху о деревянное основание кровати и потемнением в сознании. Все плывет и кружится, я словно ослепла и только отдельные звуки проникают в сознание словно сквозь вату.
Ромаша
Словно толчком меня выбрасывает из небытия, и я не сразу понимаю, где я. Почему на полу, уткнувшись носом в деревянное основание кровати? Почему шея и плечо зудят, ноющей болью? Что происходит? Вскочив на ноги, дергаю за ручку дверь, но она не поддается – кажется, меня заперли? Снаружи доносятся сиплые Светкины вопли:
- Помогите-е-е-е.
В голове вдруг слышится протяжный Машкин вздох:
«О-о-ох!»
И я замираю:
«Машунь, это ты?!»
В ответ испуганный голос в голове:
«Кто здесь?».
«Наконец, то мы встретились».
«Рома?».
«Да».
«Почему меня не слушается тело? Я не могу двигать руками! Что происходит?».
«Видимо пришла пора вмешаться мне. Кто нас запер?».
«Потом! Надо Светку спасать! Звони в милицию!».
Пора спасать подругу. Прижав руку покрепче к шее, чтобы унять пульсирующую боль, с разбега бью в дверь подошвой стопы. На воле что-то тяжело гремит с металлическим звоном и створка распахивается. Ага, понятно – это стул мешал мне выйти. Спешу в гостиную, но там уже обошлись и без моей помощи – на диване сидит материализовавшийся Федотов, обнимающий перепуганную Дорохину, а на полу лежит поверженный мужик, с разбитым лицом и не шевелится. Видимо у меня еще тот видок – Светка спешит меня успокоить:
- Все в порядке. Маш, вызови милицию.
Она приподнимается с дивана и куда-то тычет мне за спину:
– Там в мобильном телефоне… Петр Васильевич, он в курсе.
Это у вас ребята все в порядке, а Машке этот упырь чуть шею не сломал… И еще в живот так двинул, что может там половина внутренностей поотрывалась! Во мне бушует жажда мести, и я с размаху бью врага ногой, а потом еще и еще раз. Слышу Светкин вопль:
– Что ты делаешь, ну что ты делаешь!? Господи, хватит!
Ловлю на себе ошалелый взгляд Федотова и пытаюсь взять себя в руки. Оглядываюсь по сторонам – Светкиного телефона нигде не видно, наверно опять оставила в ванной.
- Вот теперь можно и в милицию.
Хромая, бегу туда. Ее трубка обнаруживается на тумбочке в моей комнате, и я под тихое бормотание из гостиной пытаюсь найти в телефоне номер пресловутого Петра Васильевича. Он откликается не сразу.
- Алле. Говорите.
- Петр Васильевич, это Мария Филатова, подруга Светы Дорохиной.
- У вас такой взволнованный голос, что-то случилось?
- Да! Этот маньяк, о котором Света рассказывала, он напал на нас, ворвался в квартиру и напал.
- Вы убежали? Сейчас он где?
- В квартире у нас. К нам на помощь пришел... в общем, знакомый мужчина…
- Адрес напомните. Считайте, наряд уже выехал, через пять минут будет у вас
Я уже иду из спальни в гостиную:
- Да, да, хорошо ждем.
Поворачиваюсь к парочке на диване… Черт, болит - снова хватаюсь за шею и, кряхтя, морщусь.
- А, все, едут уже.
Вижу, как Дорохина приваливается к Федотову и закрывает глаза:
- О-о-ой….
Тот прижимает к себе страдалицу и гладит по голове.
***
На лестничной площадке слышатся мужские голоса, и я иду открывать входную дверь. Блин, ее и открывать не нужно – походу Ромео замок выломал, когда рвался к Джульетте. Триндец, второй раз менять – сначала воры, теперь Петрович. Квартира быстро наполняется служителями закона и нам приходится целый час тратить на заполнение бумаг и заявлений, выяснять, кто из нас идет как пострадавший, кто как свидетель и как вообще квалифицировать поведение Петровича. Наконец, необходимые процедуры позади и я, прямо в халате и тапках, провожаю доблестных милиционеров, вместе с задержанным Ильей, вниз, до самого воронка.
Усаживаясь в машину, старший лейтенант напоминает:
- Не забудьте, пожалуйста, завтра или послезавтра, зайдите к нам в отделение. Надо будет, еще раз, снять свидетельские показания, в более спокойной обстановке. Могут возникнуть новые обстоятельства и вопросы.
Я киваю:
- Товарищ старший лейтенант…
- Да… Мария Павловна.
- Этот товарищ, его ведь не выпустят? Под залог там или еще как-нибудь.
- Если только лет через семь…. Если, конечно, не обнаружатся отягчающие... Может гражданка Дорохина у него не одна такая.
Обнадежил, в общем.
***
Возвращаюсь в квартиру с улицы и закрываю за собой дверь. Шею не повернуть и я, по-прежнему, хожу, держась за нее. Неторопливо ползу на кухню, где пристроились мои голубки – они сидят за стойкой, напротив друг друга и колдуют над разбитой рукой Петровича - он так увлекся, колошматив Илью, что сбил себе кожу на костяшках пальцев. У Светланы в руках, что-то из морозилки, завернутое в полиэтилен. И полотенце, запачканное кровью доблестного спасителя. Прямо лазарет на дому и Дорохина в роли военной медсестры. Они дружно оглядываются на мое появление и Светка интересуется:
– Ну, что там?
Пожимаю плечами:
- Да, ничего.
Иду в гостиную за своим мобильником и оттуда кричу:
- Старший лейтенант Меркуцев сказал, что мы нашего маньяка уже не скоро увидим.
- Ой, ну, слава богу.
Федотов интересуется:
- А вообще, откуда он взялся?
Дорохина, поморщившись, отмахивается:
- Ой, Коль, это такая длинная история.
Возвращаюсь на кухню. Каждый шаг отдается в плече и шее и я, сморщившись, опять хватаюсь за нее:
- Ого, уже Коля… Веселая ночка.
Федотову, видимо, Светина забота нравится и он протестует:
- А чего тут такого?
Пофигу мне, хоть Коля, хоть Николаша. На часах пять утра!
- Да не, ничего…
Резкая боль отдается в голове, и я невольно вою:
- О-о-ой, черт!
- Чего, такое?
Светка вопросительно на меня смотрит и я, потирая шею и задрав глаза к потолку, объясняю:
- Да этот придурок … Шею не могу повернуть.
Шеф проявляет заботу:
- А может, врача?
Тоже, выдумал - врача. Простой ушиб или растяжение, пару дней потерпеть и все пройдет, как на собаке. А вместо местного обезболивающего, подойдет и алкоголь. Иду в гостиную за бокалами, на ходу ворча:
- Да! Давайте еще Айболита позовем на вертолете…. Не-е-е, я сейчас тоже чего – нибудь приложу и нормально!
Приношу назад полупустые емкости с недопитками и ставлю перед воркующей парочкой.
- Вот, кстати, ваше бухло. А я пойду.
Света интересуется:
- Ты куда, спать?
Смотрю на наручные часы, продолжая держаться другой рукой за шею:
- Да, завтра суббота, хоть отоспаться можно.
Федотов качает головой:
- Я вообще-то хотел предупредить, субботник завтра, рабочий день. Но тебе разрешаю прийти к обеду.
Судя по тому, что этого директора отсюда с вечера не выгнать, то работа будет самое лучшее место от него отдохнуть. Усмехнувшись, облокачиваюсь на спинку стула позади Петровича и доверительно наклоняюсь к его уху:
- Вы извините, Коля… Хэ-хэ… К обеду поздновато будет, проект-директор против, работы, как у дурня фантиков.
Отрываюсь от его стула и топаю к себе в комнату. В спину доносится:
- Молодец, вот молодец.
***
Уже в постели, погасив свет, окликаю: «Маша!»… Молчание… «Ты тут?»… Тишина. Вот интересно, на этот раз не было обычного пробуждения. Удар о кровать и мы встретились. Мысленно встретились и даже поговорили. А ведь, если есть искусственная возможность, внеурочно вернуться в Машкино тело, наверняка есть механизм и окончательно вернуться в свое? Да? Уже засыпая, шепчу:
- «Спокойной ночи, Машенька!»
И слышу в ответ эхо:
- «Спокойной ночи, любимый».
Конец 2-ой книги