- Давай, давай, иди.
Стоя в проеме ванной комнаты, наблюдаю, как она идет к выходу из номера, открывает входную дверь, оборачивается и прощально машет мне рукой. Я тоже делаю прощальный жест. Видимо, Кортини слышит какие-то шорохи и оживает:
- Мария.
Смотрю на лежащее тело, потом присаживаюсь на кровать и, протянув руку, сдвигаю галстучную повязку с глаз Виталио вверх, на лоб. Пытаюсь придать своему взгляду и словам максимум нежности:
– Ну, как ты, дорогой?
Тот самодовольно смеется:
- Хе-хе... Отлично! Как говорят у нас в Испании «bellissimo».
Ну и славненько. Улыбаюсь ему в ответ:
- Ну, вообще-то, так говорят в Италии.
Делаю вид, что поправляю на себе платье, разглаживаю волосы. Пусть считает, что с пылу – с жару, дескать, только что была раздета и растрепана. Кортини умиротворен и счастлив:
- Какая разница! Знаешь, у меня такое ощущение, что я заново родился.
Наклоняюсь к самому его лицу и игриво замечаю:
- А кто говорил, что будет легко?
Женский флирт – страшная сила… Но пора, все-таки, сматываться. Не дай бог, опять разохотится. Отворачиваюсь от него, а потом тянусь к своей сумке, стоящей на тумбе у кровати. Он тут же протестует:
- Ты куда?
О, мои подозрения не беспочвенны. Беру сумку и быстро поднимаюсь с кровати.
- Как куда? Заскочу домой и на работу.
- А... Какая, на фиг, работа?!
- Важная. У нас сегодня завершение проверки.
- А-а-а, да.
Поднимаю руку, и шевелю пальчиками на прощание:
- Good buy.
Вешаю сумку на плечо и устремляюсь к выходу - пусть распутывается и развязывается сам. У дверей еще раз оглядываюсь и подмигиваю - это ж надо и волк сыт, и коза - цела.
***
Домой возвращаюсь далеко за полночь. В квартире темень, хоть глаз выколи, Светка наверно уже третий сон видит. Нащупываю и включаю бра в коридоре, стараясь не греметь, переобуваюсь, кладу на полку ключи. На улице дождь, так что к подъезду пришлось бежать под зонтиком. Теперь он мокрый и холодный, и я раскрываю его, чтобы поставить на пол посушиться. Потом встряхиваю головой и пытаюсь смахнуть рукой капли дождя с волос. Я доволен… Хотя сейчас правильней сказать - довольна… Маша рулит… Захожу в гостиную и развожу от удивления руками - на диване спит Дорохина, сладко посапывая.
- Светочка, чего это ты здесь то?
Снимаю сумку с плеча, бросаю ее в кресло у дивана и в порыве нежности наклоняюсь над подругой.
- Сейчас я тебя отнесу.
Пытаюсь приноровиться и как то взять ее. Кручусь и так и сяк.
- Так, моя дорогая, в люлю, в люлю.
Обхватываю Свету двумя руками и напрягаю все силы в желании хоть немного ее приподнять.
- Давай, моя дорогая.
Увы, увы, увы. Силенок у Филатовой, поменьше, чем у Сереброва.
- Сейчас, сейчас.
Новая попытка.
-М-м-м
Бросаю это бесполезное занятие и со вздохом сажусь рядом.
- Ладно, дрыхни здесь. Завтра проснешься, я тебе такое расскажу-у-у! Ну, или послезавтра.
Пока работал подъемным краном, совсем запыхался.
- Фу-у-ух.
Встаю с дивана, пытаюсь немного размяться и прогнать ломоту.
- Как будто всю ночь вагоны разгружал.
Да еще и ноги в новых туфлях намял. Прихрамывая, ползу к себе в спальню – сейчас скину шмотки, сбрую, залезу в пижамку и сам в люлю.
10-1 Понедельник
Маша
Утром никак не могу проснуться – хочется поваляться и понежиться под теплым одеялом. Ну, а что? Раз Светик не шебуршится и не гремит посудой на кухне, значит, время еще есть. Похоже, я опять в своей постели и никакой похрапывающей секретарши рядом нет! Потягиваясь, раскидываю руки на ширину кровати. Со вздохом переворачиваюсь на правый бок и тянусь к тумбочке, посмотреть время на будильнике. 9:10.
- Черт!
Если сегодня понедельник и рабочий день, Петрович меня убьет. И Градова не спасет от увольнения. Вскакиваю с постели и несусь в ванну – на сборы времени меньше, чем у солдат в казарме по тревоге.
- Черт! Черт! Черт!
Умывшись и одевшись, выскакиваю из спальни, застегивая брюки на ходу. Бросаю взгляд на часы на руке:
- Блин, тихий ужас!
Почти бегом несусь в прихожую за сумкой. Дорохина пытается затормозить на завтрак:
- Маш, подожди, я тебе бутер сделала, с кофе.
Хватаю сумку и несусь с ней назад в спальню:
- Свет, я опаздываю, какие бутеры?!
- Да, подожди ты, две минуты ничего не решат!
- Это ты гонщикам формулы один расскажешь.
Я уже тороплюсь опять в прихожую, теперь к стенному шкафу.
- Слушай, я ж серьезно!
Вот чего она меня все время отвлекает? Роюсь в стенном шкафу и уже забыла, зачем полезла.
- Ну, не надо на голодный желудок, плохо же на голодный желудок!
- Свет, я же тебе объясняю, что я завтрак свой проспала. Или ты можешь мне чего-то нового рассказать про воскресенье?
Та пожимает плечами, отрицательно качая головой:
- Только то, что ты ездила на совещание к Кортини и вернулась, когда я уже спала.
Понятно. Снова смотрю на часы:
- Слушай, меня сегодня точно закопают.
- Ну ладно, беги, а то там тебя действительно закопают еще, не дай бог.
Роюсь в сумке. Все-таки, женская сумка - это маленькая вселенная, здесь найдется все что угодно, кроме порядка, конечно. Наконец, достаю мобильник и открываю крышку.
- Слушай, у меня тут три голосовых сообщения!
Когда включаю, из трубки тут же раздается голос Насти.
«Алло Мария Павловна, перезвоните, пожалуйста, Николаю Петровичу, это очень важно и срочно. Спасибо».
«Мария Павловна, знаете у нас тут небольшое ЧП. Перезвоните, пожалуйста, Федотову. Он очень ждет».
«Мария Павловна, Федотов очень нервничает, перезвоните, как только сможете».
Это мне уже не нравится.
- Блин, у них там пожар что ли?
Судорожно начинаю переобуваться. Дорохина подливает масла в огонь:
- Ну, будешь знать, как телефон отключать в следующий раз.
- Спасибо, успокоила!
- Угу.
Посылаю Светке воздушный поцелуй, получаю ответный и убегаю.
***
Лечу в офис, как Шумахер на своем болиде. Буквально бегом бегу от машины к зданию. Одеваться, причесываться, краситься пришлось буквально на ходу - волосы туго стянуты в хвост, на мне, под курткой, темный простенький топик, приталенный поясом и брюки. Выскакиваю из лифта и смотрю на часы на руке – почти одиннадцать. Настя, бродящая по холлу, словно испуганное привидение, чуть ли не бросается с объятиями:
- Ну, слава богу!
Я еще не успела отдышаться от беготни и мой запыхавшийся голос слегка срывается:
- Привет, Насть.
Быстро идем через холл, и она на ходу докладывает:
- Мария Павловна, ждут только вас.
Кто ждет? Неужели опять совещание руководства? Я оглядываюсь на секретаршу – мне еще нужно пару минут бросить сумку и подготовиться.
- Сейчас.
Настена тараторит:
- В зал, в зал, в зал…
- Давай, сейчас.
Снимаю сумку с плеча и тороплюсь к своему кабинету. Одну минуту потерпят. Тут же подскакивает Стужев:
- Мария, ну, как можно опаздывать в такой судьбоносный день!
Откуда же мне было знать, что он судьбоносный…. Лучше бы ты сейчас не путался у меня под ногами. Я огрызаюсь:
- Я проспала!
Вешаю сумку на вешалку при входе и выскакиваю из кабинета назад в холл. Пытаюсь быстрее проскользнуть мимо Стужева – некогда лясы точить, но нет - он вдруг хватает меня за локоть и останавливает.
- Проспала? А чего проспала? Что, бурная ночь?
О чем он? Последнее, что отложилось в памяти – вечер в ресторане с Мариной Градовой и храп секретарши в нашем общем номере. Или я что-то не знаю?
- Ну и как Кортини в постели?
Я смотрю на Санька и чувствую, как кровь бросается мне в мозг, вызывая ненависть к этому укурку и настоящее бешенство. Они тут что, подставу какую-то успели сотворить?! Девочку из меня по вызову?! И что Ромка не выкрутился? Ну, уж враки! Как минимум подрался с Кортини. Но, что за гады, все-таки… Я готова придушить своего врага, и хватаю его за грудки.