- Ну, ты как?
- Ну… А… Чуть-чуть тесновато.
Пригожин встает по другую сторону разделяющей нас дверцы, тоже ухватившись за нее рукой, и сияющими глазами поедает то, что ему открывается. Мне это приятно.
- Сильно тесновато?
- Нормально.
Меня словно кто-то дергает за язык:
- А штаны тебе, как?
- Нормально.
Все-таки, Сергей – уникум. Иногда такой простой и наивный, что приходится удивляться. Я смеюсь и потихоньку вылезаю из-за дверцы. Уже не скрываясь, стою перед ним, опустив руки вниз, и Пригожин тут же обнимает меня за талию.
- А ты, чего?
- А что, я?
Мы смотрим друг на друга, глаза в глаза и это наполняет меня трепетом. Мои сны становятся явью.
- Совсем замерзла?
Проглатываю комок в горле:
- Ну, это потому, что кто-то меня упорно не хочет греть!
- То есть ты переодеваться не будешь?
Внутри все замирает в предвкушении. И я игриво качаю головой:
- Ну, кто-то просил, чтобы я этого не делала.
Он тянется тесней прижаться ко мне… Это какое-то сумасшествие… Все-таки, это правда - он хочет меня, хочет как женщину. Не прерываясь мы забираемся на постель, с ногами, сидим рядом с подушками и моим брошенным красным халатом. Подобрав под себя ноги, я со сладким испугом жду, что же будет дальше. Слава богу, хоть догадалась белье одеть под комбинашку. Чувствуя его губы, его руки, и снова уплываю в свой сон... «Мое тело выгибается, а пальцы скребут ему спину, намекая на желание большего... Мы перекатываемся и меняемся местами — вот уже я сверху, оседлав его и целуя ему грудь, крепкую и мускулистую. Сергей прижимает мою голову к себе, лохматит волосы, а потом мы снова перекатываемся и я опять внизу, под ним, лицом к лицу... Наши губы сливаются в поцелуе, от которого кружится голова и зажигается кровь. Я чувствую, как его рука добирается до моей груди и уютно устраивается на ней, продолжая ласкать и нежно мять и ее, и напрягшийся сосок....».
Возвращаюсь из-за заоблачных далей и прихожу в себя Мы, по-прежнему, сидим напротив друг друга на постели и целуемся, одна его рука касается моей талии, другая спокойно лежит на моей коленке. Потом поцелуй становится жарче и мы прижимаем крепче губы, удерживая руками лицо друг друга. Может и хорошо, что все остается лишь в моих фантазиях? Тем более, что я их, на самом деле, боюсь. Зачем торопиться? Я вижу, затуманенный взор Сергея и понимаю, что его сдержанность имеет под собой какие-то причины. Может, он бережет меня? Пугливая неудовлетворенность отдается где-то внутри, внизу. На языке вертится повторить «Просто кто-то меня плохо греет».
Но нет, широкая мужская ладонь тянется к щеке, ложась на нее и вытирая бегущую слезинку. Это так ласково и осторожно, что только усиливает щемящее в груди чувство... Взгляд Пригожина следует за его пальцем, смахивающим влагу… Сергей вдруг сжимает мою руку, и подносит кисть к губам, целуя пальцы. Затаив дыхание, боюсь пошевелиться, боюсь спугнуть этот прилив нежности. Пригожин упирается своим лбом в мой, и я закрываю глаза, внутренне успокаиваясь - кажется, самый опасный перевал в нашей жизни пройден, и я готова сдаться.
Напряжение отпускает… Вздохнув, глажу любимое лицо, тянусь подставить губы для поцелуя, а когда Сергей делает ответное движение, сама тороплюсь повиснуть на шее и впиться, изо всех сил, губами в его губы. Чувствую, как мужские ладони ложатся на талию, притискивая плотнее к мускулистому торсу, а поцелуй становится горячее и жарче. Мы прижимаемся друг к другу, крепче, сильнее, тиская и лаская податливые тела. Неожиданно я лечу, вскрикнув от неожиданности, на постель… Я, широко хватая ртом воздух, пытаюсь отдышаться. Закинув руки за голову, запускаю пальцы в волосы, а потом, обхватив мужскую шею, прижимаю мужчину к себе… Не хочу останавливаться, хочу целоваться! Это так здорово и смешно! И чувственно!
В натянувшейся одежде обрисовывается каждая складочка и выпуклость. И у меня… И у него! Полные восторга, смеясь, утыкаемся друг другу лбами, носами, губами… Я снова начинаю целовать Сергея, но он вдруг отстраняется уже глядя на меня совсем другими глазами, почти невидящими от физического желания. Сердце замирает от предчувствия… Да! Я хочу этого! Пригожин поднимает руки вверх, явно желая, чтобы я сама помогла ему раздеться и я послушно задираю ему футболку - это же мое желание и теперь отступать нельзя… Внутри растет волнение, какая-то боязнь, какое-то нервное возбуждение… Футболка летит за спину и я снова приникает к его губам…. А мне? Мне тоже нужно скинуть халат или пусть Сергей сам решит и подскажет своим поведением? Господи, ведь я же ничегошеньки не знаю об этой стороне женского поведения… Мы снова целуемся взасос, Пригожин прижимает крепко к себе и я вдруг по какому-то наитию, приподнимаюсь и обхватываю его своими ногами. Сергей приподнимает меня, перехватывая поудобней руками. В поцелуе, сильнее задержав дыхание, мы зарываемся в подушки.
Халат уже раздражает и мешает, не давая прикоснуться, почувствовать всей кожей то, что чувствуют губы и пальцы. Откинув назад голову, открываю для поцелуев шею, и Сергей охотно набрасывается на нее, вызывая волну трепета, устремляющуюся вниз вдоль тела. Его губы спускаются ниже, к груди и я ласково глажу волосы любимого мужчины. Он мой! Двумя руками обхватив голову Сергея, прижимаюсь грудью к его лицу. Все внутри странно ноет и слабеет… Я прислушиваюсь к этим ощущениям, но сконцентрироваться не получается – мы перекатываемся по постели к ее краю и я всей тяжестью повисаю на Пригожине, чтобы не свалиться, обвив руками и ногами, впиваясь губами в его губы.
Даже не помню, как это получается, но халат, уже спущенный с плеч, уже болтается на уровне пояса, рядом с лифчиком, а куда и когда исчезли трусы, вообще не представляю… Мне не до этого… Напряженное тело чего-то ждет и предвкушает, набухшие соски болезненно трутся о кожу мужчины, вызывая какой-то теплый зуд в спине, животе, бедрах, всплески дрожи, будто мурашки пробегают… Мне хочется прижаться крепче, тереться этим зудом и этой дрожью, повышая их остроту… Все набухло и горит… Внизу… Вверху… Это вот так у женщин происходит? Непроизвольно выгибаюсь, выпячивая живот и сжимая бедра, но возбуждение это нисколько не снимает… Ну, сделай же что-нибудь! И вдруг… Словно что-то прорывается внутрь меня, что-то болезненно раздвигающее плотные стенки. Это неприятно и я дергаюсь, пытаясь вырваться и вытолкнуть инородное тело из себя, потом еще раз, еще… Мои руки то скребут мужскую спину, то обхватываю Сережкину голову, прижимая к себе… То приподнимаюсь, то опадаю. Чувствую, как Пригожин прижимает меня, обнаженную, к себе, ритмично двигаясь вверх-вниз. Чувствую, как от этих толчков, вся моя дрожь сползает, концентрируется в единственном месте, сжимаясь тугим кольцом вокруг захватчика, проникнувшего внутрь. Тягучее и сладкое ощущение приближающегося финала. Необыкновенное ощущение! Еще немного, еще несколько минут и…
Мужские бедра все активней бьют по ягодицам, погружая Сергея глубже и глубже. Господи, как он только там вмещается? Пригожин вдруг замирает на пару секунд, новый толчок, и снова пауза… Еще толчок, уже слабее и мужчина замирает окончательно, стискивая свои объятия так сильно, что мне невозможно вздохнуть…
Это что, все? Я, женщина? Я, женщина!!! Сергей благодарно целует в уголок рта, ослабляя хватку, и я тоже целую его, соскальзывая ногами вниз. Быстроту мужчины можно понять, мужской организм не в силах терпеть, особенно после воздержания. Главное, что все свершилось и у нас получилось! Я словно в бреду, вся еще горю от возбуждения и не знаю радоваться мне или печалиться - теперь-то уж точно прежнего Романа Сереброва никогда не будет.
Я, стыдливо отвернувшись, обматываюсь одеялом, прикрывая наготу. Сережка ласково гладит мою лодыжку, гладит плечи, явно счастливый тем, что произошло между нами, мы упираемся лбами, носами и я охотно подставляю свои губы для поцелуев. Мы вместе! Интересно, у женщин всегда так? Опыт ночного самоудовлетворения подсказывает, что не совсем и теперь, все то, что копилось и концентрировалось, когда Сергей был внутри, все то, что ожидало не случившегося взрыва, расползается обратно по животу, груди, бедрам, вызывая их покраснение, испарину и размытость в голове. Мое лицо горит от прилившейся крови, хватая воздух ртом и сглатывая, признаюсь: