Ко Мэзэру-кай нажимал кнопку вызова по любому поводу. Пять раз за день Ту открывала и закрывала окно в его палату, приносила ему три сменные майки, семь стаканов воды, шесть раз убрала еду, внезапно оказавшуюся на полу и кровати больного. Девушка вздыхала, но сделать ничего не могла. Ей оставалось утешать себя тем, что в виду особенностей пациента главврач госпиталя занимается им сам и на процедуры Мэзэру-кая ей возить не нужно.
Ту ждала, когда желания пациента закончатся, но спустя неделю звонок вызова стал раздаваться еще и ночью. Девушка в отчаянии попыталась объяснить мужчине, что для того, чтобы поскорее поправиться, ему нужно хорошо высыпаться. Мэзэру-кай упрямо помотал головой и продолжил будить медсестру. Ту вздохнула и решила до его выздоровления пожить в своей каморке в госпитале. Квартира девушки находилась неподалеку, но путь занимал время, которое она могла бы потратить на отдых.
Дни слились в сплошную череду вызовов от Мэзэру-кая, и даже выговор начальства за рассеянность на еженедельной планерке не вызвал у девушки никакого отклика. Ту готовила держать оборону еще целый месяц, однако вместо ожидаемого Ада Рай распахнул для нее свои двери. Придя однажды на вызов, медсестра получила грандиозный подарок. Взамен привычного ворчания пса на пороге палаты ее встретил ясный взгляд серых глаз. Ее капризный пациент был очень красив. Узкий разрез глаз говорил Ту о том, что мужчина является коренным жителем Диюй, тонкие черты лица и по-аристократически бледная кожа шептали о его клановом происхождении, черная прядь, затерявшаяся в светло-русых волосах, рассказывала о генных модификациях, совершенных в далеком детстве.
Пораженная оказанной ей степенью доверия Ту застыла на пороге комнаты. Крепость Ко Мэзэру-кая пала раньше ее верности работе. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, однако медсестра давно научилась читать людей по положению тела. Опущенный подбородок пациента поведал ей о том, что он расстроен ее реакцией. Ту собралась с духом и прошла в палату с широкой улыбкой. С этого дня девушка решила дарить Тихому только положительные эмоции. Ей нестерпимо хотелось оправдать его неожиданное доверие.
До выписки Мэзэру-кая оставалось две недели. Все было прекрасно. На дворе стоял солнечный июль, с моря дул легкий бриз, в госпитале исправно работали кондиционеры, а Ту чудилось, что пациента лучше у нее еще не было. Тихий перестал вызывать ее по каждому поводу и стремительными темпами овладевал социальными навыками. Он все еще не сказал ни слова, но по открытому лицу и характерным позам девушка моментально понимала, какое у него настроение и либо рассказывала ему веселую историю, пытаясь подбодрить, либо оказывала молчаливую поддержку. Изредка, когда мужчине было, что ответить на ее щебетание, он переходил к пантомимам. Ту искренне радовалась, когда заметила, что Мэзэру-кай в такие перестал вздрагивать от ее смеха, и с увлечением предавалась разгадыванию его жестикуляции. Как-то незаметно случилось так, что медсестра стала почти весь день проводить в палате своего пациента. Когда она сказала об этом Мэзэру-каю, тот лишь неумело растянул губы в улыбке. За эту гримасу Ту, казалась готова была простить ему, что угодно.
Время в подобной атмосфере бежало быстро, неумолимо приближался день выписки Тихого. Гипс с его ног уже сняли, но на наращивания новых мышц вместо атрофированных требовались время и дополнительные усилия со стороны пациента. К счастью, палата, в которую положил Мэзэру-кая, была оборудована всем необходимым. Когда Ту впервые прикоснулась к мужчине, чтобы помочь ему подняться с кровати, он даже не вздрогнул. Девушка посчитала это хорошим знаком и продолжила подставлять ему плечо. Казалось, все было прекрасно. Здоровье пациента поправлялось семимильными шагами, его пес радостно вилял хвостом, встречая девушку, а сама медсестра в ответ ласково гладила его по голове.