И подполковник начал излагать свой план дальнейших действий.
…Жестянщик слушал Оксану рассеянно, занимаясь своим обычным делом.
— Ты ничего не обронила там? — спросил он вдруг.
— Все как будто на месте, — ответила девушка. — Не хватает только одной шпильки. Но где я ее потеряла — не знаю…
— Скверно… — сморщился Тихий.
— А что я могла сделать?
— Не о тебе говорю. Скверно, неудачно у нас получилось… Прямо не везло с этим чертом. Я не хотел, чтобы ты сама в это дело вмешивалась. Теперь они на аэродроме искать будут.
— Не поверят, что он сам застрелился?
— Ты что — маленькая? Держи карман шире! Нет, они уже поняли, что за Маурахом была устроена охота.
Оксана грустно кивнула головой.
— Да, два выстрела… Погорячилась я, боялась, как бы он живым не остался.
— Правильно сделала. Я бы ему все три всадил. Твои действия, Ромашка, выше всяких похвал. Тут и разговора не может быть. Сейчас о другом думать надо.
Он пожевал сморщенными губами и продолжал, разжигая паяльную лампу:
— Слушай, Ромашка. Дело — дрянь! Они могут до тебя докопаться. Сразу не арестуют — выследят, с кем встречаешься, и забросят на этот раз широкий невод. Опасно для всей организации. По всем правилам, тебя немедленно надо снимать и перебросить в другое место. Но снимать нельзя — нет замены. Готовим… Ты читаешь ихние газеты?
— Еще бы.
— Ну вот, вроде, тихо на фронтах, а тишина эта — перед грозой. На фронте назревает что–то очень серьезное. Наши сильно интересуются участком севернее Харькова. Видно, там ожидаются главные бои. Я осторожный человек и не люблю рисковать без толку. А тут надо рисковать всем, рисковать, много не задумываясь. Оставайся в столовой, пока не появится замена. Будь настороже. Связные будут приходить регулярно, но ты, если нужно, пропускай их. Передавай в посылках самое важное. Одним словом, бей по крупной мишени, мелочь не трогай. И своего Беккера предупреди! Помни: за каждым твоим шагом будут следить. Я приходить не буду. И так зачастил в последнее время… Как только появится сменщик — немедленно сматывай удочки. Это мой строгий приказ. А теперь давай свой браунинг.
— Почему? — Оксана удивилась.
— Потому что и я свою бомбу выбросил. Наше оружие — другое. На него и надо надеяться. А бомба, браунинг — это от лукавого. Соблазн, искушение. И при обыске найдут — уже не отвертеться. Нет, брат, ты своим оружием воюй до последнего. А пуля для тебя и у врага найдется.
Девушка принесла браунинг и передала его жестянщику.
Они договорились о пароле, каким должна будет обменяться Оксана со своим сменщиком и теми людьми, которым поручено перебросить ее в безопасное место.
Тихий собрал инструмент и поспешно ушел. Оксана Слышала, как хлопнула калитка. Этот звук точно прошелся по ее сердцу. Она почувствовала себя одинокой. Одиночество было особого характера — одиночество бойца с ограниченным запасом патронов, залегшего где–то на переднем рубеже, далеко от товарищей, и знающего, что он будет биться с окружившим его врагом до конца, не оставляя для себя даже и одного патрона. «Пуля для тебя и у врага найдется».
На следующий день Оксана убедилась, что Тихий, говоря об опасности, не ошибся.
Розовощекий капитан из контрразведки вызвал ее к себе и под видом дружеского собеседования учинил форменный допрос.
Как всегда, он был вежлив, любезен и показывал в улыбке все зубы. Но когда капитан обеими руками пожимал руку девушке и усаживал на стул возле своего стола, Оксана заметила по направлению его взгляда, что он очень внимательно рассматривает ее кружевную накрахмаленную наколку, прикрепленную к волосам простенькими, покрытыми черным лаком шпильками.
— Нам необходима ваша помощь, милая Анна Шеккер, — сказал капитан, зажигая сигарету и затягиваясь. — Помните, мы говорили с вами на эту тему.
Он игриво улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, наблюдал, какое впечатление произвели его слова на девушку.
— Пожалуйста, — улыбнулась Анна. — Все, что в моих силах…
Лицо капитана приобрело какое–то рассеянное и в то же время деловитое выражение, как будто он не придавал особенно серьезного значения тому, о чем ему приходится сейчас говорить по долгу службы.
— Да… Конкретное задание я вам дам позже. А сейчас я вызвал вас… Тут у меня во время налета произошел весьма странный и неприятный случай. Вы ничего не слышали?
Небрежно–быстрый взгляд — и глаза капитана блудливо уходят в сторону.
О, как же? Анна слышала и видела. Правда, она еще не знает, о каком именно случае идет речь.