Полицай, отдавший ножны, забросил ногу на ногу, откинулся на спинку скамьи, закурил.
Тихий проковылял мимо Оксаны и, не глядя на нее, еле слышно обронил:
— Скоро…
Оксана ждала, что произойдет дальше. Но ничего особенного не произошло. Тихий не спеша скрылся за деревьями. Полицаи сидели на скамье напротив и курили. Девушка выждала несколько минут, поднялась и вышла из скверика. Она пересекла площадь, прошла мимо здания бывшего горсовета, не замечая преследования. Только на Степной снова появился «хвост» — та же остроносая бабенка, выдерживающая приличную дистанцию. «Она все время не теряла меня из виду», — сообразила Оксана.
Оксане вдруг стало ясно: полицай не знает, за кем следит Мотя, хотя ему и известно, что эта женщина связана с полицией. Сам он — член подпольной организации. Тихий в условленном месте и в условленное время встретился с ним. В ножнах кинжала была передана «посылка». Вот как! Но что означает слово «скоро»? Скоро появится ее сменщик.
Она успокоилась и стала обдумывать, как встретиться с теми людьми, которые должны будут перебросить ее в безопасное место. Она боялась привести за собой «хвост». Лучше всего явиться на конспиративную квартиру ночью. Ну, а если и ночью у ее домика дежурят шпики? Нет, нужно днем. Остановить машину, попросить знакомого шофера подвезти и, оторвавшись от «хвоста», сойти на какой–нибудь улице.
…В столовой Оксану ожидала малоприятная новость. Капитан Бугель познакомил ее с новой официанткой — рослой, пышнотелой брюнеткой, сохранявшей на красивом лице строгое, отталкивающее выражение. Это была Татьяна Кныш — жена помощника начальника городской полиции Ивана Кныша, известного в городе под кличкой «Овчарка», которую он получил за свою преданность оккупантам и чрезмерную жестокость ко всем, кто попадал к нему в руки. Здороваясь с девушкой, Татьяна бросила на нее недружелюбный взгляд и тотчас же отошла в сторону.
Вскоре Оксана заметила, что новая официантка, хотя и держится в стороне, но все время наблюдает за ней. Тут ошибки не могло быть: эту женщину устроили на работу в столовой, чтобы она могла следить за каждым шагом Анны Шеккер.
После обеда Оксана не пошла домой. Это было время их прогулок с Людвигом. Но Людвиг, сделав за последние сутки три боевых вылета, отправился с остальными летчиками на отдых.
Оксана сидела за столиком в углу и вырезала из плотной цветной бумаги узорчатые кружочки. Это было ее давнее «рационализаторское предложение», получившее одобрение начальника столовой Бугеля. Несколько раз кто–то приоткрывал дверь и заглядывал в зал. Оксана даже не поднимала голову, хотя была уверена, что следят за ней. Ставни раздаточного окна были закрыты — поварихи на кухне готовили ужин.
…Начинало темнеть, когда начальник гестапо подполковник Лютц позвонил розовощекому капитану из контрразведки.
— По моим сведениям, Шеккер не выходила с территории аэродрома после обеда. Где она?
— В столовой, господин подполковник.
— Одна?
— Одна.
— К ней кто–нибудь приходил?
— Нет.
— Мы задержали одну женщину. Она только что на допросе призналась, что какая–то девушка, имени и фамилии которой она не знает, передавала ей записки в условленное время на углу Дворянской и Степной.
— И она описала внешность Анны Шеккер?
— Видите, она не помнит внешности… — Лютц подчеркнул слова «не помнит» и засмеялся. — Сейчас мы над ней работаем, она то и дело теряет сознание. Вы пошлите своих людей в столовую.
— Арестовать Шеккер?
Начальник гестапо заколебался с ответом.
— Нет, не спешите. Смотрите только, чтобы она не улизнула.
— Слушаюсь, господин подполковник.
Капитан опустил телефонную трубку на рычаги и, сжав губы, застыл на несколько секунд.
— Чудовищно, чудовищно! — пробормотал он, выходя из оцепенения. — Что–то сверхъестественное!
…В столовую торопливо вошла Татьяна Кныш. Подойдя к Оксане, она спросила по–немецки, но с сильным акцентом:
— Девушки еще не приходили?
— Нет, — ответила Оксана.
— А господин капитан?
— Он придет вовремя.
Татьяна глубоко вздохнула, оглядела пустой зал, направилась к раздаточному окну.
— Тебе нездоровится? — спросила она на ходу.
— Что?! — удивилась Оксана.
— Ты чувствуешь себя плохо? — вернулась к ней Татьяна. — Нездоровится? Возьми отпуск.
— Какой отпуск? — усмехнулась Оксана.
— По болезни. Здоровье надо беречь.
— Кто сказал?
— Совет лекаря. О хозяйстве я позабочусь.
Только тут Оксана подняла голову и встретилась с глазами Татьяны. Она не увидела в черных красивых глазах женщины ни радости, ни теплоты, ни тревоги. На мгновенье ею овладело беспокойство и недоверие к Татьяне. У Оксаны было в запасе несколько секунд, она еще могла превратить этот разговор в шутку, сделать вид, что не поняла Татьяну, хотя новая официантка точно, слово в слово передала приказ Тихого. Строгое лицо женщины оставалось непроницаемым. Чему же тут удивляться? Внучку немецкого колониста сменяет жена помощника начальника полиции. Именно такими должны быть лицо и глаза у этой женщины.