— Надень джинсы, — командую я.
— Но в них неудобно на велике!
— Или джинсы, или ты никуда не идешь.
— А шапку надеть? — язвит Ева.
— Чего?
— Ты мне не мамочка!
Нет, правда. Плохая была идея.
Я же хотел спокойно покататься, расслабиться, выбросить все проблемы из головы. Но при этом взял главную проблему с собой! Идиот.
Я понимаю, в узких джинсах не очень удобно кататься на велосипеде. Они того и гляди треснут сзади по шву. Или треснут мои глаза!
Они намертво приклеились к попе, которая выписывает передо мной восьмерки.
Ева оказалась продвинутой велосипедисткой. Носится, как угорелая, я едва за ней успеваю. О том, чтобы обогнать ее и перестать пялится на ее пятую точку, и речи не идет. Сам-то я лишь недавно начал кататься, до профи мне далеко.
А Ева лихо отрывает попу от сиденья, крутит педали стоя, да еще и оборачивается на меня, как бы говоря: чего плетешься в хвосте, лузер?
И тут у нее звонит телефон. Она правой рукой вынимает его из сумочки, болтающейся через плечо, прикладывает к уху и начинает болтать.
Даже не подумав сбросить вполне приличную скорость. Рулит левой рукой, чего-то там хохочет в трубку. У меня сердце замирает от страха: а вдруг она сейчас навернется и разобьет свой изящный носик?
А она вдруг красиво спрыгивает с велосипеда, поджидает меня и заявляет:
— Слушай, мне надо бежать. Отвезешь мой велик в прокат?
Я роняю челюсть, а Ева срывается с места.
— Ты куда? — кричу я ей вслед.
Но она не оборачивается.
И я снова, как баран, пялюсь на ее удаляющуюся задницу…
Глава 11
Ева
Ленка решила, что я на нее обиделась. Ну да, было дело. Вчера я была на нее зла. После того, как я внезапно покинула клуб в обществе Артура, она мне писала и названивала, спрашивая, куда я подевалась.
Я ответила только после того, как добралась до дома. Ответила сухо и неприветливо.
А сегодня моя подруга позвонила с извинениями. И с предложением встретиться и погулять вместе. Без Шурика!
Корчить из себя обиженную я не стала.
Когда Ленка бросилась мне на шею, я тоже ее обняла.
— Ты злишься? — спрашивала подруга. — Обижаешься? Прости меня!
— Все нормально.
— Хочешь, я выгоню Шурика и мы будем жить с тобой? Вдвоем. Как мечтали.
— Вы что, поругались?
— Нет! Мы… У нас все супер.
— И ты предлагаешь его выгнать?
— Мне стыдно. Я повела себя не по-дружески…
— Ладно, проехали. Не надо никого выгонять. Я остаюсь у Артура.
— Правда? Ура!
Мы брели по Москве куда глаза глядят. Пялились по сторонам, любовались красотами, разглядывали прохожих.
Когда мы сели в уличном кафе поесть мороженого, Ленка вдруг выдала:
— Этот твой Артур… Он просто вау.
— Он не мой… Пока.
— Пока? — подруга хитро прищурилась. — Выкладывай!
— Мы вчера целовались.
— Вау!
— Но у него есть девушка.
— Вот это уже не вау. Но вполне ожидаемо. Еще бы у такого мужчины не было девушки! У него их, наверное, вагон и маленькая тележка.
— Да, возможно…
Как ни странно, фраза Ленки про вагон девушек меня успокоила. Если он меняет подруг каждый вечер, это значит, его сердце свободно.
И эта мысль меня приятно греет…
Артур
Еще одна надежда на спокойный вечер накрылась медным тазом.
Я размечтался, что уж сегодня-то точно поваляюсь на диване перед теликом. В тишине и покое. И даже не подумаю волноваться о малявке, которая внезапно исчезла в неизвестном направлении.
Но насладиться покоем не довелось. Ко мне завалился старый друг Ярослав. Он же Яр. Или Ярик.
— Как жизнь, хрен ты моржовый? — начал с порога гоготать он.
Он вообще любитель поржать, по любой причине и без.
— Нормально.
— Выглядишь ужасно. Мешки под глазами, рожа снулая. Спать не пробовал? Отдыхать? Гулять?
Яр в своем стиле. Вечно пилит меня, что слишком много работаю и не умею наслаждаться жизнью.
— Да пошел ты, — лениво отбрехиваюсь я.
— Пошли вместе! — заявляет Ярик. — В клуб.
— Хватит с меня клубов. Вчера был в одном.
— Ты? В клубе? Да ладно!
У Яра глаза в буквальном смысле лезут на лоб.
— Прикинь, — говорю я.
А он достает из-за пазухи бутылку моего любимого виски.
— Так и знал, что ты предпочтешь остаться дома.
Я закатываю глаза.
Конечно, он знал! Последние пять лет все наши встречи проходят по одному сценарию: он зовет меня в клуб, я отбрыкиваюсь, мы остаемся дома и пьем виски.