Вот так мы и пришли к тому, что практически уничтожили этот мир. Запечатывая Амиру, я надеялся, что остальные найдут в себе силы остаться и справиться с потоками, постараются найти других союзников, что скитаются в поисках своего мира или дождутся, пока этот мир сам создат Покровителя. Но они ушли, оставив и нас с Амирой, и мир, и свои народы. Осталась одна Ада, которая оказалась слишком благородной, чтобы нарушать данное обещание, а уход Файрита и вовсе ее разозлил и разочаровал.
— А как появилась я? — Тихо задала Нила вопрос, чрезвычайно ее интересующий.
Ниэль усмехнулся. И Нила подумала, что он в видении и он сейчас — это вообще два разных существа.
— Как и все — тебя родила женщина.
Нила вспыхнула. Общается с ней, словно с неразумным ребенком.
— И все-таки?
— И все-таки? — Ниэль молча взвешивал все «за» и «против». Догадываясь, что правда может навредить так и не начавшимся отношениям и загубить все ростки интереса Нилы к нему на корню. Но лгать в таких вещах посчитал ниже своего достоинства. — Ты не первая, кого мир пытался создать на замену моей сестре. Но никто не выжил. По разным причинам, в том числе и по той, что уничтожались двуликие оборотни. Именно он них было видение Амире, насколько мы все поняли, потому что именно с этого момента оборотни начали приносить в жертву детей.
Нила вздрогнула, сжимая кулаки, как только представила, что та же участь могла постичь и Константа с Сезарио. Их бы убили еще в детстве, если бы не родительская любовь. Странно думать о том, что в данном случае воле Любви противостоит тоже любовь. Только чистая и искренняя.
Ниэль с нежностью дотронулся кончиками пальцев до щеки девушки, успокаивая.
— Представь только себе, — продолжил он, — Покровительница Любви заставила вершить суд над невинными. Какой мощный сдвиг в энергетике мира. Огромный и ничем не сбалансированный. Не удивительно, что постепенно даже пара дня оборотня стала даже не легендой, а сказкой. И, как следствие, пострадали все расы, особенно эльфы и сильфы, отрезанные от своей родной стихии, обретшие немалую власть и знания в магии, перестали рожать девочек. Хотя на институт их семьи сейчас даже очень интересно посмотреть. — Задумчиво поделился своими соображениями Покровитель и Нила поняла, что не так уж он и ушел от того юноши, что едва переступил порог совершеннолетия.
— А люди стали слабыми в магическом плане и не долго живущими. Произошли перекосы на всех уровнях. Так еще, от недостатка равновесия и общего магического истощения, начали разрушаться наши с Амирой коконы. И если до моего сознания смогли достучаться, то Амира окончательно спятила, возненавидев все живое. Вот поэтому мир и вложил последние усилия в тебя. Некромантии то в тебе почти и не было, постепенно она должна была выродиться. Да вот тот шторм, что отнял у тебя отца и у твоей матери любовь всей ее жизни, действительно единственного для нее мужчину, расширил канал и связал тебя со мной. Ада до сих пор мучается угрызениями совести за его смерть, надеюсь, ты простишь и ее, и всех нас когда-нибудь. Тебе нужен был толчок, а других выходов из ситуации мы не нашли. Вот и все, теперь ты все знаешь.
Нила задумалась, колеблясь в настроении: от злости на всех троих, включая мир, за то, что она для них не более, чем инструмент, до нервной безысходности, от понимания сути и сложности возложенной на нее обязанности.
— И что с этим всем теперь делать? — Решив пока что не устраивать некрасивых сцен, спросила она.
Ниэль прищурился и погрузился в длительное молчание. Иногда губы его шевелились, словно он с кем-то общался. А Нила смотрела на него и до отчаяния хотела видеть не этого угрюмого полу сумасшедшего, а нахального необычного юношу со смеющимися глазами, аквамариновыми волосами и порочной, как и у его созданий, улыбкой.
— Тебе надо отправиться в храм, там должен быть кинжал, который оставил рядом со мной Файрит, когда забирал тело моей сестры. С тобой пойдет Ада и твои мужья, они не смогут оставить тебя одну. А Ада расскажет, что с ним делать.
Нила рассмеялась:
— Ты с ума сошел. Мужья скорее запрут меня на три замка, но никуда не отпустят. Решат еще, что я с ума сошла.
— Это, если бы ты им все сама сказала, — парировал Ниэль, — а их вынудят пойти с тобой обстоятельства. Тебе пора, спаситель уже приближается. — Слово «спаситель» мужчина произнес с некоторой долей иронии.
— Подожди! — Нила ухватилась за руку Ниэля, как утопающий за соломинку, — Когда я тебя увижу в реальности, ты… Каким ты будешь? — Закончила она едва слышно.
Мужчина лукаво блеснул глазами. Миг — черты его лица поплыли и перед Нилой предстал тот самый Ниэль из прошлого, только одетый в знакомые штаны и рубаху.
— Ты совсем не изменился? — Удивленно протянула Нила.
Юноша покачал головой.
— Я выгляжу так, как себя ощущаю. Совсем скоро снова стану самим собой и ты будешь видеть меня только таким. Я надеюсь.
Нила кивнула и туман начал вокруг нее сгущаться. Последнее, что она почувствовала, перед тем, как прийти в себя в камере, теплую мягкость губ, что отдавали соленым солнечным бризом, на своих губах.
Глава 35
Облаченный в иллюзию высшего порядка и представляя собой, неприметного по внешности и комплекции, человека, Диритэй двигался в сторону главной площади Фантэя. По-привычке кутаясь поглубже в плащ, чему способствовала и ночная свежесть, он торопливыми шагами преодолевал метр за метром и внимательно зыркал по сторонам, не появится ли кто-то из своих или какая угроза.
Пристроившись около дома, что стоял напротив здания Стражи, эльф опустился на землю. И тут же практически слился с каменной кладкой. И только глаза могли выдать блеском, и то, если сильно приглядеться.
Диритэй видел, как встретились некромант, полуорк и девушка-оборотень. Но, видимо, кто-то из троих воспользовался щитом — эльф не смог расслышать ни слова из их разговора, а применять более мощные заклятия опасался — мог бы сразу выдать себя.
Диритэй проводил взглядом Сезарио, в который раз с недовольством отметив, что от некроманта больше толку, чем от него, эльфа. Супруг из него пока что получался так себе. Он искренне надеялся, что все происходящее и его отсутствие в ключевые для Нилы моменты, не аукнется ему в дальнейшем. Эльф то и дело нервно дергал кисточку хвоста, волнуясь и за саму девушку.
Шло время. Некромант все не выходил. И Тэй успокаивал себя тем, что Нила не испытывает страха или боли.
Он то и дело прислушивался к своим ощущениям, стараясь отделить свое волнение от ее смятения и вычленить любые оттенки изменений. И буквально желал, чтобы их не было, поскольку в оптимистическое развитие событий он не верил, хоть и не был настолько циничен, как Ван.
Ван.
Следящий за входом эльф, как разноцветные нити перебирал чужие эмоции, отчленяя свои от эмоций Нилы, эмоции Сезарио от эмоций Миая, мощ оставшегося неузнанным еще одного мужа впечатляла. И Тэй все не понимал, как они могли пропустить настолько сильную особь. Кто в городе мог стать четвертым мужем Нилы? Эльф хмыкнул. Девушка собрала просто сливки. За кого ни возьмись — сплошь сильные маги или сильные, оригинальные личности.
Ван.
Эльф поерзал. Он не мог понять, что его так цепляет, напоминая о Ване.
Тэй попытался со стороны посмотреть на тот своеобразный круг, что получился в его сознании, пока он перебирал эмоции. Нила в середине, вокруг нее: он, Сезарио, Миай, некто четвертый. Все словно охвачены невидимым кругом. Семья. А за кругом еще чьи-то эмоции, едва уловимые, но они были. И Эльф готов был поспорить на свой хвост, что одним из тех, кто вне круга, был Ван. Он словно тынялся по самому краю, то ли не решаясь войти, то ли ожидая, когда позовут.
Значит, если события сложатся благоприятно, то они с Ваном и правда станут семьей, как они когда-то и мечтали. Тэй улыбнулся.