При первых его звуках он подумал, что эта его Богиня. Но это точно была не она. Помогать она бы точно не стала, еще бы и посмеялась над его отношением к крови и к убийству. Такому убийству. Кровавому и неистовому.
Это была она. Она действовала его телом. Она пришла в ярость от того, что девушки не оказалось в тюремной камере. Добыча — казалось, была так близка — ускользнула и пребывала теперь неизвестно где.
Одно хорошо — после всплеска ярости Богиня пропала. Как пропадала всегда после их бурных ночей. Возможно, не такая она и всесильная. Ей тоже нужно время на восстановление. И девчонку сама она не смогла уничтожить или даже задержать.
Подобного рода совпадения говорили о многом. Как бы и ему теперь сорваться с крючка, на который его подцепили?
Мужчина брел и брел.
В конце улицы, что за вторым правым поворотом, оказался маленький городской сквер, на входе в который висела памятная табличка, но она плохо освещалась и мужчина не смог прочесть ни буквы.
— Ну и где тут вода? — Просил он вникуда и побрел, едва переставляя ноги, по основной широкой дорожке. Как оказалось, путь он выбрал верный. Дорожка упиралась в старый, уже давно не используемый, колодец, но, сохраняя аутентичность, его снабдили всем необходимым — длинной веревкой из тяжелого, плотного материала, что не рассохся от времени, и деревянной бадейкой.
Мужчина с трудом опустил ведро в колодец, услышал заветный «хлюп» и с еще большим трудом вытянул старинное ведро обратно. Он тяжело оперся руками о края бальи и жадно втянул в себя влагу, что едва дрожала вдоль обода. Вода показалась ему самой вкусной, что он когда-либо пил, хоть и солоноватой.
Старательно вымывшись, мужчина вывернул бадью в сторону от колодца и присел около него, опираясь спиной о бревна из которых колодец был сложен.
«И что же теперь делать? Возвращаться обратно во дворец? Порта…»
«Даже не вздумай!» — Резкий голос в его голове заставил скривиться, как от боли.
«Мы не за тем сюда тащились, чтобы сразу вернуться. Мне нужна девчонка. Она должна издохнуть, даже если тебе это не по вкусу. Пробиться к той дряни, что ты отправил, по собственной дурости, на такое важное дело, пока что не получается…»
Богиня резко замолчала, понимая, что от злости сказала больше чем следовало. Но, впрочем, она настолько вросла в свою временную марионетку, что при нем уже можно было говорить о чем угодно.
«Но рано или поздно они выйдут из города и направятся к храму. Там их и будем ждать.»
— Зачем ей в храм? — Лениво поинтересовался Первый Советник, даже не пытаясь встать с песка, на котором сидел.
«Я тебе уже говорила. Именно оттуда все и начнется, там лежит древнее зло. Зло тянется к злу и разбудит его.» — Пропела женщина.
Советник задался вопросомл, что если Богиня в его голове и теле — добро, то каким же должно быть то зло, что лежит в храме?
Как ни странно, этой крамольной мысли то зло, что сидело в его голове, не услышало.
* * *
— Поговорили? — Миай, стянув кусок полусырого мяса из-под носа у Тэя и успешно избежав последовавшего за его проступком наказания, в виде подзатыльника, сидел на широком подоконнике и жевал «добычу».
Дельфина и мэтр Розаро мирно беседовали за столом, в ожидании травяного отвара, что уже томился в небольшом котелке рядом с котелком побольше.
Тэй заплел в косу волосы и скинул рубашку, с голым торсом он орудовал у огня.
— Поговорили. — Подтвердила Нила и подошла к Тэю. В сердце кольнула ностальгия по тем дням, когда эльф, будучи ее рабом, выполнял обязанности повара.
Так недавно это было.
И так давно.
Казалось, уже успели пройти годы и годы, столько событий свершилось. Ниле мерещилось, что она и сама успела стать старше на те самые годы. Даже на десятилетия. В ней все меньше и меньше оставалось от молодой студентки, живущей в своем собственном, обособленном, мире.
Она обняла эльфа со спины и прижалась к его бархатной коже щекой, под ладонями девушки оказался плоский живот эльфа, с выступающими на нем мышцами. Гибкий, поджарый, словно вылепленный из необычного светлого золота, он до сих пор ей казался чем-то нереальным. Незаслуженным подарком, завладеть которым по-настоящему она смогла только спустя время. Пройдя через разочарования, обиды и найдя за красивой оболочкой упаковки не только надежду на благополучный исход, но и красивую, нежную любовь, время от времени вскипающую пылкой, очаровательной в своей естественности и открытости, страстью.
— Я хочу есть и спать. — Зевнула девушка в подтверждение своих слов. — И даже не знаю чего именно хочу больше.
Эльф с наслаждением прикрыл глаза. Ему так не хватало той ласки, какой, как правило, лишены мужчины их с Ваном рас. И почувствовав неподдельную, искреннюю заботу и нежность, он не собирался отдавать кому-то еще то, что могло принадлежать только ему. Но как бы Тэй не предавался минутной слабости, он не забывал из-под опущенных век следить за процессом приготовления, вовсю пользуясь своей магией. Дав себе несколько секунд понежиться в руках любимой, он произнес:
— Поедим, потом сразу будем выдвигаться. Розаро знает где находится храм, но даже на магической повозке мы будем добираться до него почти сутки.
— И нам еще надо заехать к Вану. — Добавила девушка и хотела еще уточнить по поводу ускорения процесса сборов, но в разговор вмешался Констант.
— А если учесть труп начальника тюремной стражи, который мы обнаружили, когда пришли за Нилой, трупы стражей и остаточную магию, которую как мог затер Сезарио, но не факт, что полностью, в связи с ее чужеродностью его личной магии, то нам нужно выдвигаться как можно быстрее.
— Труп начальника тюремной стражи?! — Нила опешила. И они с мэтром тревожно переглянулись. У каждого из них была своя причина для беспокойства, но поняли они друг друга без слов.
Девушка почувствовала, что и мышцы живота эльфа под ее пальцами стали более напряженными и пульс его участился.
— Я почувствовала нехорошую смерть, но подумала, что это из-за тех двоих, с которыми пришлось сражаться мэтру и Тэю.
Дельфина покачала головой, ее так и распирало от желания все вывалить: от истерзанного состояния трупа и луж крови, до ее собственных эмоций. Но присутствие Третьего Советника по-прежнему сдерживало. Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому супругу своей подруги? И не будет ли пятый еще хуже? Кого она там в древних развалинах собралась спасать? Полутруп какого-нибудь древнего правителя?
Слово взял Констант.
— Его словно безумный оборотень рвал…
— Безумный оборотень… — Нила метнула встревоженный взгляд на Миая, что с мрачным видом сидел, уставившись в окно.
— Если оборотень сходил с ума, то до конца признаки безумия никак не убрать, пока они не пройдут сами. — Подтвердил ее мрачные догадки Констант. — Поэтому нам действительно лучше покинуть город. Тем более вызваны маги из столицы. В итоге их появлением нам не грозит ничем страшным, исключительно моим раскрытием. Чего мне не хотелось бы делать. И потерей времени. Но ты ведь тоже не настроена задерживаться? — Обратился он к Ниле.
Все замерли. Вот и подвел Констант разговор напрямую к тому вопросу, который беспокоил всех в той или иной степени.
Куда так сремится целительница и чем им всем новое приключение в итоге может грозить?
Нила чувствовала спиной все устремленные на нее взгляды. Они прожигали. Но не как тепло руки Константа какие-то пятнадцать минут назад, а неприятно выжигали почти осязаемые дыры в ее теле.
Слюна во рту сразу стала вязкой и горло внезапно пересохло.
Тэй положил теплую, гладкую ладонь сверху на ее руки и по разуму девушки прошлась волна понимания и поддержки.
Нила поцеловала Тэя между лопаток и эльф вздрогнул от неожиданной ласки. Между тем девушка осторожно освободила руки и развернулась к остальным присутствующим лицом.
— А мне гораздо более интересно, кем является наш будущий член семьи… — Тэй тоже обернулся, подсвеченная сзади отблесками огня, его фигура, казалось, полностью пылала по краям пламенем цвета червонного золота, но внутри она оставалась темной и на его фоне Нила казалась особенно бледной. В сером свете утра пара смотрелась сюрреалистично.