Глава 43
Но надеждам его не суждено было сбыться.
Когда Нила впервые со дня смерти Миая открыла глаза, все ее мужья, включая незадолго до этого разбуженного и очень злого Ниэля, Дельфина и Соовит находились рядом с ее кроватью.
— Ты как? — Дельфина присела на краешек кровати и провела по лбу подруги кончиками пальцев, убирая выбившуюся прядь.
— Хорошо. — Бесцветный голос и ничего не выражающий взгляд заставил всех напрячься. Девушка, не замечая никого, встала с кровати, уклонилась от руки Сезарио, когда он потянулся ее обнять и вышла из комнаты.
Нахмуренный Ткахт последовал за ней, как и недоумевающие и чувствующие какую-то большую проблему остальные.
Нила сидела у окна, уставившись на улицу. Лицо ее было неподвижно, а взгляд оставался взглядом человека полностью погруженного в себя.
— Что с ней? — Констант нервно барабанил пальцами по косяку двери.
— Сильное эмоциональное истощение. — Ткахт водил руками над головой Нилы, но она и бровью не повела, не замечая его магии. — Не могу ничего сделать, — выдохнул целитель и отошел от девушки. — Она словно закрылась даже для лечебной магии.
— Поверьте то, что она закрылась, чувствуешь не только ты. — На Сезарио было страшно смотреть. Он заскрипел зубами и выскочил из комнаты, грубо толкнув Вана плечом. Тэй, раздувая от гнева ноздри хотел было кинуться за ним, но на его плечи опустились две ладони и обманчиво-юный голос произнес:
— Не стоит.
Голос Ниэля оказался еще более мощным по воздействию на окружающих, нежели у Вана. Тэй вздрогнул, словно от удара, но сопротивляться не стал, подчиняясь нажиму изящных рук.
— Ей станет легче, со временем. Придется немного подождать.
Констант покачал головой, ему уже давно надо было отправиться в столицу. Он подошел к девушке и, присев перед ней, взял за руки, заставляя обратить на себя внимание. Нила повернулась к нему, на секунду в ее взгляде мелькнула радость и тут же пропала, уступая место безразличию.
— Нила, я вынужден отлучиться в столицу по службе. — Констант почувствовал, как, в ответ на искорку в глазах жены, что-то потянулось и принюхалось у него внутри, там, где раньше ощущался Сезарио. И тут же замерло, почуяв ее бесчувственность. С трудом сглотнув горечь разочарования, Третий Советник продолжил глухим голосом. — Возможно, надолго. — Констант почувствовал, как к нему потянулись двое. — Со мной поедут Ван и Сезарио. Нам надо заканчивать то, что начали.
Нила безучастно кивнула, едва проведя кончиками пальцев по щеке Константа и отвернулась.
Констант тяжело вздохнул и поднялся на ноги. В ответ на его вопросительный взгляд Тэй и Ниэль синхронно кивнули, приободряя, давая понять, что присмотрят за девушкой.
Часом позже, когда Ткахт и Нила отбыли к Майту и Марике за Розаро, и трое мужчин уже собирались выходить из дома, Ван всердцах треснул кулаком по столу.
— Не понимаю, неужели она любит только его?
Остальные посмотрели на него, как на полного безумца. Ниэль покачал головой, он уже не так злился на Нилу и начинал понимать причину своего наказания, вернее причины.
— Так она среагировала бы на смерть любого из мужей. В том числе и на твою. Расторжение настолько глубокой связи это немыслимые мучения. И только из-за совсем недавно заключенного союза ты не почувствовал и половины ее боли.
— Откуда ты знаешь, что я… Что мы…
Остальные мужчины ехидно заулыбались.
— Ты непробиваемый сухарь. — Вынес вердикт Тэй. — Неужели не чувствуешь связи между всеми нами?
— Чувствую что-то непонятное… — Заледенел Ван лицом, реагируя и на раздражающе-снисходительную реакцию остальных, и на неприкрытое панибратство Тэя.
— Может это его наказание? — Пробормотал вслух Ниэль, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Наказание? — Все с вопросительным подозрением обернулись к юноше, с безучастным видом сидящему за столом.
— Вы не заметили? — Тот сделал вид, что удивился. И неохотно продолжил. — Все, кто был на поляне, получили от вырвавшейся на волю магии Нилы или поощрение, или наказание. Равновесие же. — Добавил он, словно это все объясняло.
— Я ничего не заметил. — Задумчиво произнес Констант и перевел вопросительный взгляд на Сезарио. Тот отрицательно покачал головой.
— Ничего.
— Возможно, вашей наградой и наказанием стало то, что вы стали самостоятельными личностями со своими телами и прошли при этом через определенные, кхм, трудности. Вас больше нечем было поощрить и не за что было заставить отвечать. Вот и Ван получил свое наказание в виде односторонней связи. То, что чувствуем и умеем все мы, ему не доступно. И над тем, чтобы развить эту связь, — повернулся он к Вану, объясняя, — тебе придется научиться чувствовать, слышать, воспитывать те качества, что полностью у тебя отсутствовали, как у хорошего правителя.
Видя скептическое выражение на лицах собеседников, Ниэль решил пояснить:
— Может для остальных это так себе наказание, но для Вана, — это серьезно. Сделать то, чему он никогда не учился и к чему даже не стремился никогда. И более того то, что он не умеет.
— А что стало наказанием или наградой для тебя? — Поинтересовался Сезарио, чувствуя, как начинает закипать Ван. А Ниэлю словно доставляло удовольствие его дразнить.
Ниэль отвернулся, а потом медленно произнес:
— Я стал смертным.
С минуту в комнате царила давящая тишина. Первым рискнул заговоритьТэй.
— Это насколько же тяжелым должен был быть проступок?
— Как ни странно, я наказан за то, что запер Амиру в стазисе.
Констант присвистнул, а Ван и Тэем с недоумением переглянулись.
— А я, кажется, понимаю. — Подал голос Сезарио. — Когда мы с Нилой изучали заклинание освобождения, или как оно правильно называется, я обратил внимание на то, что в него закладываются образы. Грубо говоря, место, звуки, возможные спутники-соседи и возможности преображать этот мир по своему желанию. Совсем немного. Само заключение в стазис на существо практически не влияет, но то, с чем потом взаимодействует мозг заточенного в этом стазисе — много значит.
С каждым словом речи Сезарио, лицо Ниэля каменело все больше.
— Она все время видела Сукхата и мою сестру. Вместе. Или момент смерти Сукхата. Когда она его убивает.
— Даже я не смог бы быть настолько жестоким. Ты свел ее с ума еще больше. Вместо того, чтобы стать успокоением, стазис стан настоящей пыткой, калечащей сознание еще больше. — Ван покачал головой и тут же почувствовал слабое тепло в районе грудной клетки. Оно пропало так же быстро, как и появилось, оставив после себя приятное послевкусие.
— А еще я больше не могу отращивать хвост по своему желанию. — Добавил Ниэль, и в голосе его звучало еще больше огорчения, чем когда он говорил о своей смертности.
Тэй понимающе хмыкнул.
— А что же получил идеальный златовласый потомок Детей Леса? — Не смог не укусить эльфа Сезарио.
Тэй коварно и с толикой превосходства ухмыльнулся.
— У меня спросили, нужен ли мне хвост, я ответил, что привык к нему.
— И..? — Не выдержав паузы, поторопил Констант.
Лицо Тэя приняло мечтательное выражение:
— Нила рассмеялась и сказала, что любит меня, вне зависимости от того, с хвостом я или без. И поцеловала. Поцелуй магии — это нечто.
Сезарио недовольно скривился, в этот раз хвостатый его уделал.
— Итак, Нила решила, что двуликому и так хватит, двоих наказала, а хвостатому в любви призналась. И после этого вы утверждаете, что она любит всех одинаково? — Удивил всех Ван ехидной иронией, которую никак от него не ожидали.
— Нет, конечно, — еще шире стал ухмыляться эльф и хотел еще что-то, явно пакостное, добавить, но его перебил Констант.
— Хватит болтовни, выдвигаемся.
И один за другим трое из пяти мужчин исчезли в проеме двери, оставив Тэя и Ниэля присматривать за их общей женой.
* * *
Как Констант и предполагал, дела задержали всех троих не на один день. На следующее утро после их отъезда, Нила вышла на практику. Она исправно выполняла свои обязанности, но потухший взгляд, отсутствие улыбки и медленная, несколько неуверенная походка, пугали не только посетителей.