Нила перевела взгляд с углей на свои запястья: они полностью скрывались за тяжелыми браслетами. Таких она не видела ни на одном из своих бывших рабов. Ни на одном из сильфов, может что-то похожее было на Тэе? Но их сняли целители, не разобравшись, друг перед ними или враг.
Угли снова вспыхнули и девушка вздрогнула.
Помещение навевало жуткие ощущения. Страданий. Боли. Слез. И самое страшное — угасающей надежды, что тебя больше никто не увидит. Живым.
Девушка выпрямилась на стуле и поерзала, устраиваясь поудобнее. Она старалась все-таки не терять надежды на лучшее.
Ведь где-то там, на знойных вечерних улицах, в поисках ее, Нилы, наверняка мечется Дельфина. И Миай, вернувшись с работы, не застанет ее дома. И Сезарио. И Констант, который этой ночью рискнул быть с ней рядом в своем обличье.
Этой ночью он был особенно ярким. Страстным. Горячим. Словно эти самые угли в жаровне.
Нила слабо усмехнулась над иронией ситуации. То, что должно ее запугивать, по мнению похитителей, внезапно стало уютным и родным, напомнив о бурной ночи, что подарили ей, разбудивший после полуночи Конст и, проснувшийся от их совместной возни, Миай.
Она так задумалась о Третьем советнике, что даже не сразу обратила внимание на то, что ярость внутри нее растет.
«Видимо, они уже узнали, что меня похитили. Конст в ярости. Удивительно, так чувствовать его эмоции, словно он действительно часть меня. И тревога все усиливается. Миай. Он, видимо, еще ничего не знает.»
Нила задумалась о том, что несмотря на отсекающие внешние потоки кандалы, она все равно ощущает и своих мужей, и свою магию. Последняя бесновалась и угрожающе бросалась на металлические изделия. И Нила видела, что крохотные, практически не заметные, ручейки связи с внешним миром при каждом таком всплеске снова проявлялись.
В маленьком зарешеченном окошке двери забрезжил неровный, дерганный свет. Кто-то шел к ней.
Шаги все приближались, давай больше информации: шли, как минимум, три существа.
Свет становился все ярче и вскоре сквозь решетки ворвался огонек, что ту же резко взлетел под потолок, ярко освещая комнату.
В сердце Нилы снова прокрался страх, сжимая его в своих ледяных объятиях.
Дверь открылась и трое вошедших мужчин прямиком направились к Ниле.
— Люс, займитесь протоколом допроса, — бросил начальник тюремной стражи. После разговора с Варми он пребывал в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что пришлось еще и встречать, срочно прибывшего дорогущими индивидуальными порталами, менталиста из столицы, вместо того, чтобы идти домой.
Худой, до жалости, молодой человек прошел к столу, сел за него, выдвинул один из ящиков, в котором оказались: чернильница, перьевая ручка и бумажный пергамент.
— Можете приступать. — Распорядился Ромаро Духт, обращаясь к блондину, что с весьма заметным интересом рассматривал Нилу.
Один из самых блестящих менталистов Солейи, он так и не понял, зачем его выдернули из столицы и отправили срочными порталами в Фантэй на допрос даже не пленника, а весьма приятной девицы. Блондин, за много лет службы на короля, уже давно утратил юношеские иллюзии и стал весьма циничным и равнодушным. Но смелый взгляд, которым ответила девушка, не мог не зацепить что-то в еще не до конца замерзнувшей душе. Маленькая птичка. Одна из тех, что лучше умрет, чем покорится.
Тяжелая будет работа. Грязная. Она будет сопротивляться, а он — давить до последнего, ломая личность и сознание ради тех крох воспоминаний, что нужны королю.
И королю ли? Очень уж внезапным казался отъезд. И бумага, которую показал начальник Тайной канцелярии тоже не понравилась менталисту.
Но применять свои способности на людях такого уровня — себе дороже. Хоть из некоторых он бы с удовольствием сделал слюнявых идиотов. Хотя бы для собственного развлечения.
На слова Духта менталист хмыкнул и иронично взглянул на надутого индюка, что считал тут себя главным.
Но тем не мене он протянул ладони к голове девушки для лучшего контакта. И ничего не почувствовал.
Менталист выпускал все больше и больше силы на девушку, но не мог пробиться через сложный, прочный барьер, что многими разноцветными нитями оплетал ее сознание.
Он с уважением присвистнул про себя, когда увидел сколько разных по свое сути магических нитей составляют эту необычную защиту. Тут была и туманная воздушная нить, отсвечивающая голубоватым, и фиолетовая некромантии — сильная, толстая, и зеленая — целительская. И еще несколько призрачных, словно контурных. Создавалось ощущение, что они только и ждут, чтобы их напитали энергией.
Менталист попытался усилить напор именно на эти слабые, призрачные узлы, но одна из нитей внезапно тонко завибрировала и послала знакомый ментальный импульс.
И мужчина отступил. Кто бы не выправил документ, что отправил его сюда на допрос, но помогать ему он больше не собирался. Если в создании защиты для сознания девушки участвовал еще и менталист, то процентов пятьдесят — это кто-то из людей короля. А идти против воли короля он не собирался.
— Ничего не получается, слишком сильный щит. — Отступил менталист от Нилы, опуская руки.
Лицо Духта посуровело и губы брезгливо поджались.
— Придет иметь дело с палачом. Вы можете быть свободны. — Бросил он в сторону менталиста таким тоном, словно глубоко разочарован в его способностях. И повернулся к писарю. — Позови Кетоса и кто там у нас сегодня на ночном главный, пусть присмотрит. Я этого всего видеть не хочу, связались с девчонкой… — Он еще пробормотал что-то нелицеприятное в адрес того, кто не может в лесах добыть информацию, но зачем-то связывается с детьми, чем заслужил уважительный взгляд менталиста. Блондин, не прощаясь и внутренне искренне сочувствую девушке, вышел из помещения, оставив в нем Духта, писаря и, похолодевшую от ужаса, Нилу.
Ее сознание металось в черепной коробке, словно искало выход из сложившейся ситуации и не находило.
Она даже не осознала, что Духт, потоптавшись рядом с ней, словно в раздумьях, дал еще несколько указаний писарю и вышел из камеры.
Нила не слышала, ни шагов, что приближались по коридору, не увидела, что один из вошедших оказался тем самым стражем, что продал ей сильфов. Мужчина зашел в пыточную и нахмурился.
А магия в девушке все больше и больше бесилась, кидаясь на сдерживающие оковы, словно лютый зверь на прутья клетки.
И сознание все быстрее металось, натыкаясь на отсутствие хоть какого-то выхода из ситуации.
Откуда-то извне Нила слышала зов, боясь на него ответить. Он же становился все громче и громче, пока девушка, решив, что хуже уже быть все равно не может, не сделала, едва уловимое магическое, движение ему навстречу.
Для того, чтобы выпасть из собственного тела, очутившись на берегу уже знакомой речки.
Нила счастливо улыбнулась и с удовольствием сделала шаг, погружая, почему-то ставшие босыми, стопы в мягкую молодую траву.
— Долго же тебя уговаривать пришлось. — Мурлыкнул насмешливый голос совсем рядом и босой мужчина в простой рубахе и штанах подхватил девушку и закружил.
Нила охнула и ухватилась за жесткие, словно каменные, плечи пальцами. Думая, что оставит на них синяки.
Мужчина медленно опустил ее, по-прежнему прижимая к себе и улыбаясь. Хвост брюнета обвился вокруг одной из ног девушки, поглаживая бедро. И только теперь Нила заметила, что и она и сама в простой рубашке на совсем голое тело.
— Почему я так одета? — Поинтересовалась она.
— Потому что во сне проще передавать тот образ, который существует в реальности. А если тело фактически бодрствует, тогда одежда самая простая. Я уже привык к ней, но ты можешь свою поменять.
Нила подумала и решила, что ее и так все устраивает.
— Так мы здесь не физически?
Мужчина, что казался родным-родным, хоть по-прежнему и пугал своей красотой и глубиной глаз, покачал головой. Взгляд Нилы зацепился за солнечные блики в его волосах и она обратила внимание на то, что волосы его словно изменили цвет. В нис стало больше синего оттенка.