- Солнышко, милое Солнышко, я никогда ничего не просил у тебя. Ты всегда давало больше, чем нам надо. Но сейчас, я молю тебя, пожалуйста, верни ее!
Василек замер в ожидании, но ничего не происходило. Да и глупо, наверное, было на что-то рассчитывать. Но все-таки он ждал, слепо надеялся, как за последнюю соломинку хватался за этот совет Зверобоя.
Ничего не происходило.
Ничего.
Он понял, что все кончено и уже даже не со злостью, а с какой-то неживой опустошенностью прошептал:
- Помоги, ну что тебе стоит? Ты ведь такое сильное! Мы в тебя верили, любили, а ты… Ты, оказывается, не умеешь любить. Ты - жестокое, ты… мне больше не нужно…
Он сказал все. Почувствовал, как внутри него теряется жизнь, которая теперь совсем не имела смысла. Он стал медленно никнуть к земле, но тут совершенно внезапно проснулся от многолетней спячки дуб. Он тряхнул своей могучей кроной и мощным басом прогудел:
- Ну ты что, старая ватрушка? Помоги, пора уже! Давай, сделай что-нибудь!
Дуб никогда не разговаривал с ними, и Пожарник даже называл его "немым свидетелем всего существующего". Как оказалось, умение дуба разговаривать стало откровением не только для жителей поляны. Василек услышал мягкий, очень негромкий голос:
- Вот разорался-то, старый хрен! Мне, признаться, стало казаться, что у тебя внутри поотсыхало все давным-давно, а глядишь нет… Занято я было, не одни же вы у меня! - Солнечные лучики обстреляли корни дуба и ласково погладили Василек, приподнимая его с земли. - А ты, дружок, не волнуйся. Верну я красавицу твою. Как тут не вернуть, раз такая любовь?
…Она почувствовала, как рвется нить, связующая ее с поляной. Но это было не так больно. Гораздо больнее было понимать, что эти страшные огромные клешни уносят ее, а он остается там внизу. Навсегда.
Ее бросили в клеть из переплетенных иссушенных веток. Они тоже были когда-то живыми, но их сорвали, и жизнь раньше положенного срока оставила их.
Тоже сорвали…
То, что случилось, было настолько безжалостно, настолько грубо и несправедливо, что она просто потерялась. Неужели такое вообще могло произойти? Неужели это случилось с ними? Почему? За что?
Она отчетливо поняла, что ей осталось совсем немного. Но глубоко-глубоко все-таки теплился огонек, который не давал сломаться окончательно: он что-нибудь придумает, так не бывает, чтобы раз, и все, ведь впереди еще пол-лета и осень, ведь у них есть Солнышко, как оно может оставить ее в беде?
Однако когда ее поставили в воду, огонек стал гаснуть. Все вокруг было мертвым: холодная прозрачная ограда, чудовищные симметричные предметы, матовая стена, за которой лишь смутно угадывался силуэт Солнышка. Даже вода. Она парализовывала, заставляла замереть, застыть в нелепой, ложной фигуре, создающей иллюзию жизни там, где ее уже нет.
И в тот момент, когда забытье было уже совсем близко, стена со страшным скрежетом разломилась на две части, ударил мощный поток свежего ветра и внутрь темницы ворвались мириады солнечных зайчиков.
- Мы пришли, мы пришли! – засмеялись они, начиная крутить вокруг нее бешеные хороводы. – Держись, сестренка! Мы за тобой!
Банка со звоном упала на пол, но ее подхватили и уже тащили вон, вон из этого проклятого затхлого места, где живое становится мертвым и где не ценят жизнь и любовь. Они пронеслись мимо разинувших рты колхозников, мимо испуганной скотины, мимо клубящейся от пыли дороги, по прогону туда, вперед, где у них оставалось еще пол-лета и вся осень…
Конец