Яра благодарно закивала и робко показала на медного дракончика тонкой работы. Де Клее сняла статуэтку и протянула девочке.
– Береги себя и его. Теперь ты не одна. Запомнишь? Вот и славно.
Приют стал для Яры новым домом. Пусть и не таким волшебным и величественным, как бывают дворцы, но своим. И уже это для девочки с улицы дорого стоило.
Она начала ходить в школу, в небольшое двухэтажное здание недалеко от приюта. Каждое утро их будили с рассветом, кормили и отправляли в дорогу. Недолгую, но захватывающую. И совсем не холодную. Ведь у всех обитателей приюта всегда была теплая одежда. Пускай с чужого плеча, пускай с заплатами, но теплая и своя: ее никто не отбирал, никто не портил. Здесь ценили свой труд и чужой. Ценили и берегли.
У Яры же была совсем новая шубка. Лисья, ярко-рыжего цвета, с пышным воротником, как у взрослых леди. Яре нравилось ходить в ней по городу, и в школу девочка шла с особенным удовольствием. Это уже там, она вновь станет безродной тупицей, не умеющей писать, но по дороге… По дороге она может немного помечтать.
Этот день выдался особенно счастливым для девочки. Она впервые написала диктант без ошибок. Для выходца с улиц – это была настоящая победа. А для одноклассников – еще один повод презрительно хмыкнуть. Но ее не волновали их ухмылки, их жирные и грубые, как ей казалось, лица. Она была по-настоящему, как бывает только в самые светлые моменты жизни, счастлива и рада всему, что ее окружало.
И она хотела немного продлить свою радость. Хоть на минутку больше почувствовать себя одной из них, из свободных и уверенных в завтрашнем дне. Одержимая этой жаждой, она не пошла короткой дорогой, предпочтя долгий, через самый центр, путь.
Городская площадь пустовала. Снегопад распугал всех прохожих, а бедняки попрятались по подвалам, не желая лишний раз показываться, нет, не страже, а зиме. С болью в сердце она оглядела знакомую до мелочей площадь, присела у места, где еще год назад продавал цветы, коснулась холодных камней.
– Эй, неча тут сидеть. Иди к своим, рыжая крыса, – недовольно гаркнула на нее старуха. Она подошла со спины и занесла над девочкой клюку, желая напугать.
Яра быстро поднялась на ноги и отступила назад.
– Простите. – Она потупилась. Старших она уважала еще с подвала. Там выживали только самые стойкие, прожженные интриганы. И если кто-то думал, что самые хитрые обитают при дворе, он просто не был на дне.
– Простите, простите, – начала передразнивать ее старуха. – Пришла и место занимает. Не твое и не сиди тут. Здесь вообще цветы продают. Не видишь! – И она ткнула палкой на замершую от мороза ромашку, скрытую от любопытных глаз в расщелине.
Бедное растение сжало листочки и отчаянно боролось за свою жизнь, но холод с каждым мгновением ослаблял ее порыв. Яре стало жалко растение, но еще больнее ей стало при виде горшка. Это был ее горшок. Самодельный, из веточек, связанных между собой.
Яра наклонилась, чтобы поднять его с земли, когда почувствовала боль в запястьях.
– Не твое – так не трожь. Плати, если так надо! – прикрикнула старуха и вновь занесла клюку.
– Это мои ромашки, – чуть не плача от боли ли в руках, или в сердце, воскликнула девочка.
– Твои? Нет, это мои ромашки. Я ими уже год торгую.
– А раньше они были моими! Я! Я их вырастила! Отдайте! – Яра заплакала.
– Твои? Так Ярка-цветочница ты? Живая ходишь? В лисе? – накинулась на нее старуха. – Ходишь-расхаживаешь, вся такая причесанная, красивая, в тепленьком, а знаешь, что с нами стало? Ангелочек ты наш, так вот кто Дилона страже сдал? И по чем ныне предательство? Не озвучишь? Сколько получила за смерть всего подвала?
– Я не… – Яра не знала, что ответить. Она не верила своим ушам, она не верила, что виновата именно она. Она же никого не предавала. Это ложь. Это не может быть правдой.
Девочка сжала в кармане маленького медного дракончика. Он помогал, когда ей было тяжело, помог и в этот раз.
– Вы лжете, – громко ответила девочка.
– Если я лгу, – старуха расплылась в беззубой улыбке, – сходи на место подвала. Глянь, что сталось с нашим убежищем. Знаешь, сколькие погибли той зимой? А скольких мы недосчитаемся этой?!
Яра не знала, что ответить. Она переводила взгляд с ромашки на старуху и не знала, где выход.
– Яра? – ее окликнула подруга. Слава всем богам, Кати тоже решила прогуляться.
– Мне пора, – быстро сказала девочка и, подхватив горшок с ромашкой, бросилась к переминавшейся с ноги на ноги Кати. Вслед ей понеслись проклятия.
– Зачем ты разговариваешь с отбросами? – удивилась Кати. Глянула на зажатый в руках собеседницы горшок и вздернула бровки: – Еще и пачкаешься. Эта ромашка, кому она нужна. Дай-ка? – Девочка вырвала из рук Яры горшок и, замахнувшись, бросила в старуху. – Нищим нищие цветы!