Шарик не знал, что невозможно схоронить в себе всю тьму. Если ее не выпускать из своего нутра, она рано или поздно все равно выберется, только от твоей души, от тебя, уже ничего не останется. Шарик забыл, что для того, чтобы жить, надо делиться, иначе можно переполниться и…лопнуть. Он забыл.
И ещё кое-что…
О жизни в лицах
–Псс! Эд! Видишь там, за соседним столиком сидит? По телефону базарит.
–Ага. Засек! Красотка такая! Улыбается!
–Хохочет даже, я бы сказал!
–И одета как пафосно! А резмалевана-то, размалевана: глазищи, бровищи! Сразу видно – удалась у девушки жизнь!
–Но сегодня ей погрустить немного придется. Ничего! Такие люди недолго страдают из-за «случайно утерянных» вещей. Так что я пошел, заработаю себе то, что она сегодня потеряет.
–Ты только не спались!
И Эд стал следить за своим другом, который, проходя мимо девушки, разговаривающей по телефону за соседним столиком, незаметно зацепил сумку, небрежно оставленную ей без присмотра, и уже через несколько минут вернулся на свое место к Эду.
–Чисто сработал! Молодец, брат!
Эд с другом воровали уже давно. Но вы не подумайте ничего плохого! Они воровали только у тех, у кого было что воровать. У тех, кто, как они считали, и так слишком хорошо живут, поэтому могут пожертвовать небольшую сумму денег (а иногда и большую – как повезет) двум недостудентам. Почему «недо»? Потому что и Эда, и его тогда еще товарища-однокурсника отчислили из универа со второго курса. Научиться за это время они мало чему успели, а работать даже и не начинали. Что делать? Ребята-то они из другого города. Из одного из тех уголков России, которые обычно называют «глубинкой». Но это не деревня какая-нибудь! Это город. Просто не столичный. Так вот, поскольку приехали они из «глубинки», родителей «под рукой» не было. Вся родня была далеко, и только иногда, раз в месяц – не чаще – высылали деньжат. На это и жили. Много-то было и не надо: несколько пачек лапши на день, да общагу оплатить. Плюс стипендию получали, так что жили, как помещики, можно сказать. А теперь…Родителям про отчисление они ничего не сказали, поэтому мамы и папы думают, что дети уже доучились, устроились на работу и все у них прекрасно – дети ведь сами так говорят, дети не врут. А дети врут. Детям стыдно признаться в своем провале, только жить-то теперь на что? Раньше на жилье экономили, а как отчислили, так и без жилья оставили, и без стипендии. А на одни присылаемые родней деньги особо не пошикуешь. Парни на работу достойную устроиться пытались, но их гнали отовсюду: опыт всем нужен, а где ж его взять на втором-то курсе? Пошли ребята в официанты. А потом как-то раз друг Эда украл у посетителя кошелек, и так он увлекся этим делом, что не смог остановиться, и Эда в это дело втянул.
–Давай смотреть, что у нас здесь имеется.
–Что, прямо сейчас?
–Эдик, ты как в первый раз! Ей богу! Тааак. Косметичка: ну какая женская сумочка без косметички? Влажные салфетки, зеркальце, блокноты какие-то, ежедневник, телефонка…меня все это не интересует…книги тоже не интересуют. Хотя я любил когда-то. Помнишь, Эд?
–Помню, конечно! Кто за меня зарубежку на третьей сессии сдавал?
–Даа…были времена…Так, мы отвлеклись. Поехали дальше.
И ребята продолжали тщательно копаться в сумочке. Им ведь не нужно было всё, они же воровали не со зла, а по необходимости. Их интересовали только деньги. Остальное они возвращали владельцу. Им даже телефон был не нужен: на кой черт он им? Что с ним делать? Перепродавать – лишние заморочки, себе оставить – так есть ведь уже. Поэтому искали они только деньги. И, да, воровали только у тех, у кого было что своровать. Они как Робин Гуды: обворовывали богатых в пользу бедных. То есть себя.
–Давай скорей! Она сейчас закончит трещать, потянется за кошельком счет оплатить, заметит, что сумка пропала, и такой кипиш тут поднимет!
–Да, Эдик. Ты прав. Надо торопиться. Это что еще за ерунда? Таблетки какие-то, пилюли…Фигня короче.
И он случайно кинул лекарства прямо Эдику в лицо.
–Эй! Поаккуратней можно!
–Прости, дружище! Давай сюда.
–Подожди. – Эдик открыл полиэтиленовый пакетик, в котором лежало сразу несколько упаковок разных таблеток, капсул, ампул, шприцев. Открыл и застыл.
–Эээ, чувачок! Ты чего там замер?
–Это лекарства от рака.
–Чего ты там бормочешь?
–Я говорю, эти лекарства. Они нужны для того, чтобы вылечить рак.