Кисточка была очень упорной, поэтому, если она что-то решила, все знали, что она обязательно сделает так, чтобы решение ее было не напрасным. И она искала. Сначала сама. Она мешала оранжевый с розовым, но получался какой-то гранатовый сок. Она старалась добавить в цвет лица коричневатый оттенок, но он казался ей грязным и совершенно бесполезным. К тому же, она так много добавила коричневого, что испортила весь портрет, и его пришлось закрасить чернотой, а потом и вовсе уничтожить.
Но кисточка не сдавалась. Она попросила своих друзей, живущих с ней в стакане по соседству, помочь в поисках цвета. Кто-то советовал ей добавить белизны, кто-то уверял в том, что только алый сможет придать лицу естественный оттенок, кто-то рекомендовал охристый или желтый. Но ни один из советов так и не помог кисточке определиться с тем, какой же цвет она все-таки ищет. Она перепробовала всё, но ничего не вышло. Ей даже стало обидно, что она истратила уже столько своих сил и столько краски, что даже почти разочаровалась в своей мечте и в себе.
Один мудрый тюбик, с травяной краской внутри себя, очень любил кисточку, поэтому всегда старался ей во всем помочь. Вот и сейчас он подбодрил её и сказал, что надо быть смелей и смешивать самые неожиданные цвета, не боясь ничего. Сначала кисточке показалось, что тюбик бредит, но потом она решила попробовать. Она смешала лимонный с розовым, а потом с ультрамариновым, добавила немного рыжего и алого, выделила тени на лице поярче и осталась безумно довольна результатом! Совсем другое дело! То, что надо!
Кисточка была так счастлива из-за того, что наконец-то нашла цвет лица, что, тщательно искупавшись в чистейшей воде, тут же отправилась спать к себе в банку.
Наутро, как только она проснулась, она тут же покатилась смотреть на свой портрет. Улыбаясь, она примчалась к нему, бросила на него свой залитый радостью взгляд, и тут же осеклась о свою восторженность. Портрет был не идеальным. Этот цвет…Он похож на тот, который она искала, но совсем не тот…И как она сразу не заметила…
Кисточка отчаялась. Она устала искать, устала мечтать о своем идеале и решила, пусть лицо остается таким: близким к тому, чего она хотела всю жизнь. Как-никак лучше такой результат, чем пустота.
Но так она выдержала не долго. Уж такой она была: раз решила, что в её портрете цвет должен быть абсолютно совершенным, значит, он или будет таким, или портрета не будет вовсе! И она снова, уже в который раз, залила своё творение чёрным, и убрала куда подальше.
Больше она не рисовала. Точнее, конечно же рисовала, только цвет больше не искала. Она стала писать лица так, как получалось. Она даже думать перестала о том, чтобы найти идеальный цвет. Ее мечта теперь хранилась где-то очень-очень глубоко в ней. Она специально так далеко её запрятала.
Вечером кисточка снова рисовала портрет. Яркий, красивый, но не живой. Она работала над тенью на правой щеке. Пока она рисовала, кто-то из соседей окликнул её и попросил помочь вылезти из банки. Она ринулась к нему, но, отодвинувшись на пару прыжков в сторону, случайно наступила на тюбик с травяной краской. Капельками краска попала на лицо. Кисточка жутко испугалась и, забыв о том, что ее звали, рьяно развернулась к своему портрету. Она готова была спасать его от пятен, которые должны были испортить его. Но никаких изъянов она не заметила. Она приблизилась к рисунку еще плотнее. Кисточка не верила своим глазам: идеально! Кто бы мог подумать! Что вот так, случайно, когда совсем не ждешь и перестаешь верить, можно найти то, о чем мечтала, что так долго искала. Кисточка прыгала вокруг портрета и, капая всеми красками с палитры, разукрашивала портрет. Зеленый! Ну конечно! Она даже и не предполагала, что именно этот цвет осуществит мечту, сделает портрет таким…живым. Как она мечтала…
Это была её лучшая работа. Она это знала и безумно гордилась тем, что всё-таки нашла идеальный цвет лица. Ведь с этим справляются далеко не все кисточки. А ей повезло. Повезло, когда совсем перестала ждать. Нашла, когда совсем перестала искать.
Про настоящее чувство
Теперь уже точно всё! Всё, и точка! Она это знала наверняка. Она смотрела на пепел, лежащий прямо перед ней, безудержно рыдала, но была уверена, что поступила правильно.
Так ему и надо! Не ценил он ее! Она для него была одной из сотен других таких же красавиц. Она не нужна ему. Не нужна совершенно! Он сам зажег ее, сам же позволил сжечь между ними мост – единственное, что могло их вновь свести друг с другом. Она безудержно рыдала, но была уверена, что поступила правильно.
Она вглядывалась в горку ненужной грязи, ощущала, как нестерпимо покалывало приближение ветра. Потом она глянула туда, где остался он – на другом берегу реки – потом на пепел – все, что осталось от моста. Она всё также безудержно рыдала, но была уверена, что поступила правильно.