Выбрать главу

Проповедь крестового похода во Франции и Италии (1105–1107 гг.)

Как сказано в «Церковной истории» Ордерика Виталия: «Боэмунд, прославленный герцог Антиохийский (…) прибыл в Галлию в 1106 г. от Рождества Христова, и был с почестями принят всеми западными народами, как главный знаменосец Христианского мира (…), многие тысячи мужей Запада встали под его знамена, отправившись воевать с неверными»[919]. Только «неверными» этими были не сарацины, а ромеи, т. е. те самые «братья, живущие на Востоке», к освобождению которых за одиннадцать лет до похода Боэмунда призывал Папа Урбан II. Французский король Филипп I, отчасти по собственной инициативе, отчасти следуя советам Папы Пасхалия II и его легата, оказал полномасштабную поддержку Боэмунду[920]. Король Генрих I Английский не проявил подобного энтузиазма, воспретив князю Антиохийскому проповедовать его поход в Англии; однако он позволил ему вербовать рыцарей в Нормандии и направил Ансельма Кентерберийского для встречи с Боэмундом в Руане[921]. Между тем, французский монарх принял настолько активное участие в судьбах «Заморской земли», что отдал двух своих дочерей замуж за нормандских князей Антиохии. В пасхальные дни 1106 г. в кафедральном соборе Шартра, в присутствии самого Филиппа I, святой епископ Иво венчал князя Боэмунда I Антиохийского со старшей королевской дочерью — Констанцией. Описание этого оставил будущий аббат Сен-Дени, Сугерий, в своей «Жизни короля Людовика»: «Венчание было отпраздновано с великой пышностью и совершено епископом Шартрским в присутствии короля, сира Людовика[922], множества архиепископов, епископов и нобилей государства»[923]. Сугерий также пишет о потомстве, появление которого установило кровные связи между французскими Капетингами и антиохийскими Отвиллями. «Госпожа Констанция родила сиру Боэмунду двух сыновей, Жана и Боэмунда. Жан умер в Апулии, не достигнув возраста посвящения в рыцари. Но Боэмунд, прекрасный молодой человек, созданный для рыцарства, стал князем Антиохийским»[924]. То, что король Франции породнился к нормандскими князьями Антиохии, не осталось не замеченным ни на Западе, ни на Востоке. Так, Анна Комнина упоминает о том, что «король отдал одну из своих дочерей в жены самому Боэмунду, а другую отправил морем в Антиохию к племяннику Боэмунда — Танкреду»[925]. Младшая дочь короля Филиппа I — девятилетняя Сесилия была отправлена в Антиохию, где в 1106 г. и венчалась с Танкредом[926]. В 1112 г., после смерти Танкреда, Сесилия вышла замуж за графа Понса Триполийского, тем самым связав с Капетингами и графский дом Триполи[927]. Венчание с дочерью французского короля в Шартре и паломничество к мощам св. Леонарда в Лемузен[928] не отвлекли Боэмунда от главной его цели — подготовке западного рыцарства к войне с Ромейской державой.

Уже на свадебных торжествах, в соборе Нотр-Дам де Шартр, Боэмунд «став на ступенях перед алтарем Пресвятой Девы Марии (…) призвал всех рожденных для ношения оружия присоединиться к нему в его походе против императора, обещая предоставить большие и малые города тем рыцарям, которые проявят должную храбрость»[929]. Данным в Шартре обещанием раздачи ромейских городов западным нобилям Боэмунд почти на столетие предвосхитил рождение Латинской Романии, когда на осколках европейских владений империи действительно возникнут государства латинян: королевство Фессалоникийское, герцогство Афинское, княжество Ахейское, Латинская империя Константинополя, герцогство Архипелага. В том же 1106 г. в Пуатье был созван собор прелатов, клира, баронов и рыцарства, на котором князь Боэмунд I Антиохийский и папский легат — Бруно Астийский призывали к паломничеству на Восток[930]. По словам аббата Сугерия, бывшего очевидцем и участником собора, кардинал Бруно «провел торжественный собор, на котором я присутствовал, ибо уже закончил свое обучение; там он принимал участие в различных синодальных делах, но прежде всего уделил внимание пути в Иерусалим, покуда рвение к этому великому предприятию не охладилось. И сам он, и Боэмунд сподвигли многих к этому пути»[931]. Сугерий говорит о «пути в Иерусалим» (Hierosolymitana itinere), но, как известно, эти слова часто обозначали «вооруженное паломничество» как таковое, то есть саму идею принятия креста и отбытия на Восток, для битв за Христа и его Церковь. Если же принять во внимание, что Боэмунд собрал там «великое множество рыцарей» (multo multaque militia) для своего похода на Балканы, совершенно очевидно, что на соборе в Пуатье проповедовали «itinere» как в Иерусалим, так ив Константинополь. Данное утверждение вполне согласуется со словами современника этих событий, Ордерика Виталия, описывавшего балканский поход Боэмунда I Антиохийского именно как третье вооруженное паломничество, как третий, после Первого и «арьергардного», поход западного рыцарства на Восток. Дословно: «В то время начался третий поход народов Запада в Иерусалим (tertio profectio occidentalium in Jerusalem), и огромное, многотысячное скопление народа вступило во Фракию, угрожая попрать византийскую династию»[932]. Стоит обратить особое внимание на то, что среди обвинений, выдвинутых Боэмундом против Алексея I Комнина, было и обвинение в узурпации престола. Для этих целей из Южной Италии был приглашен грек-самозванец, выдававший себя за императора Михаила VII Дуку еще при Роберте Гвискаре. По словам Ордерика Виталия, Боэмунда «сопровождал сын императора Диогена[933] и прочие знатные мужи из Романии и Фракии. Их обвинения против императора Алексея, обвинения в вероломной узурпации наследственных прав на престол, возбудили ярость у неистовых франков»[934]. Впоследствии, сходным обвинениям — в предательстве и вероломном свержении законного императора, суждено будет вновь прозвучать в стане крестоносцев, у стен осажденного Константинополя, в 1203–1204 гг.[935].

вернуться

919

Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. VIII, с. 20, Р. 6.

вернуться

920

Подробнее об общей поддержке Папы Пасхалия II и короля Филиппа I, оказанной крестовому походу Боэмунда, см. Monod В. Essai sur les rapports de Pascal II avec Philippe I (1099–1108). — Paris, 1907. — P. 45–47.

вернуться

921

О переговорах князя Боэмунда I Антиохийского и короля Генриха I Английского и о королевском запрете на проповедь крестового похода к северу от Ла-Манша, см. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. XI, с. 12, P. 365–366. Об этом уже говорилось выше, см. Часть I, гл. 2, С. 100. Есть несколько свидетельств того, что в 1106–1107 гг. Боэмунд набирал рыцарей в Нормандии. Среди примкнувших к Боэмунду нормандских рыцарей был Роберт де Вью-Понт, впоследствии ставший одним из баронов княжества Антиохийского, близким соратником князей Танкреда и Рожера. В 1107 г. Роберт покинул Нормандию и отбыл с Боэмундом на Балканы, после чего перебрался в Левант. См. Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… P. 178. Среди высших соратников Боэмунда во время Балканского похода был и Роберт де Монфор, один из вассалов короля Генриха I Английского и маршал Нормандии, обвиненный королем в вероломстве и покинувший Англию ради «пути в Иерусалим». См. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. XI, с. 24, P. 387, 388. О встрече Боэмунда I Антиохийского с архиепископом Ансельмом Кентерберийским пишет английский хронист Эдмер в своей «Новой истории Англии». См. Eadmerus. Historia novorum in Anglia. — London, 1884. — P. 179–180; см. также Yewdale R.B. Bohemond I, Prince of Antioch… c. 7, P. 106.

вернуться

922

Т. е. сын короля Филиппа I — будущий французский король Людовик VI Толстый.

вернуться

923

Suggerius Abbas. Op.cit. — с. 9, Р. 1266.

вернуться

924

Ibid. — с. 9, Р. 1267. Сохранилась булла, на которой княгиня Констанция Капет отображена вместе с сыновьями Жаном (Иоанном) и Боэмундом II. Жан стоит справа, что, вероятно, свидетельствует о том, что он, а не Боэмунд II был старшим сыном и наследником нормандских княжеств Апулии и Антиохии. См. Engel A. Recherches sur la Numismatique et la Sigillographie des Normans de Sicile et d'ltalie. — Paris, 1882. — Pl. 2, № 3.

вернуться

925

Анна Комнина. Указ. соч. — Книга XII, гл. 1, С. 320.

вернуться

926

Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XI, с. 1, Р. 450.

вернуться

927

Здесь нельзя не отметить, что браки дочерей французского короля Филиппа I связали княжеский дом Антиохии и род графов Триполи не только с династией Капетингов, но и, парадоксально, установили кровную связь правителей франкской Сирии с далекой, северной, православной династией Рюриковичей. Дело в том, что Филипп I (как и его «крестоносный» младший брат Гуго Вермандуа) были сыновьями Анны Ярославны, дочери великого князя Киевского Ярослава I Мудрого, вышедшей замуж за французского короля Генриха I. С заключением браков дочерей Филиппа — Констанции и Сесилии Капет, кровное родство связало Рюриковичей и с франкскими правителями Заморской земли. Так, все франкские государи Антиохии и Триполи, начиная с князя Боэмунда II Антиохийского (сына Боэмунда I) и графа Раймонда II Триполийского (сына Сесилии Капет и ее второго мужа графа Понса), приходились далекими, но все же — прямыми потомками Ярослава I Мудрого и его дочери Анны. Это обстоятельство, естественно, не было отмечено современниками; не получило оно рассмотрения и в позднейших исследованиях (в отличие от регулярно упоминаемых связей между Киевской Русью и Францией Капетингов). Подробнее, см. Брюн С.П. Потомки Ярослава — государи крестоносцев // Родина. — М.: 2012. — № 12. — С. 76–77.

вернуться

928

И Боэмунд I Антиохийский, и его кузен Ричард Салернский приписывали свое освобождение из тюркского плена в Никсаре заступничеству франкского аскета и исповедника VI в. — св. Леонарда. Ричард совершил свое паломничество в монастырь Сан-Леонард-де-Нобле в 1103–1104 гг., Боэмунд I Антиохийский — в 1106 г. Оба паломничества подробно описаны Ордериком Виталием, см. Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. X, с. 23, P. 321; Lib. XI, c. 12, P. 365. См. также: Poncelet A. Boemond et s. Leonard… — P. 24–44. О пленении и паломничестве Ричарда Салернского, см. Beech G.T. A Norman-Italian Adventurer in the East: Richard of Salerno 1097–1112 // Anglo-Norman Studies. — 1993. — № 15. — P. 34–35.

вернуться

929

Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. XI, c. 12, P. 366.

вернуться

930

To, что собор был созван в Пуатье, служит прямым свидетельством того, что Боэмунда, в его начинаниях, поддерживал и герцог Гильом IX Аквитанский, получивший в 1102 г. убежище на землях княжества Антиохийского (см. выше).

вернуться

931

Suggerius Abbas. Op.cit. — с. 9, Р. 1266–1267.

вернуться

932

Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. II, Lib. V, с. 19, P. 223. Юдейл, в своей диссертационной работе, посвященной личности великого нормандского завоевателя, вполне обоснованно доказывает, что балканский поход Боэмунда получил именно статус полноправного крестового похода, о чем неопровержимо свидетельствует поддержка Папы Пасхалия II, вручение антиохийскому князю стяга Св. Петра, и проповедь похода папским легатом — Бруно Астийским. См. Yewdale R.B. Bohemond I, Prince of Antioch… c. 7, P. 108, c. 8, P. 115.

вернуться

933

Ордерик ошибочно называет Михаила VII Дуку (вернее, самозванца, выдававшего себя за Михаила Дуку) «сыном Диогена».

вернуться

934

Orderic Vitalis. Op.cit. — Vol. III, Lib. XI, c. 12, P. 366.

вернуться

935

В своей книге «Завоевание Константинополя» Роберт де Клари неоднократно упоминает об обвинении ромеев в предательстве и узурпации. Эти обвинения обращены то к одному из виновников «резни латинян» 1182 г. — императору Андронику I Комнину, то к императору Алексею III Ангелу, то к императору Алексею V Мурзуфлу. Так, Роберт вспоминает о том, как перед одним из приступов латинские прелаты «разъясняли пилигримам, что битва является законной, ибо греки — предатели и убийцы и им чужда верность, ведь они убили своего законного сеньора, и они хуже евреев». См. Жоффруа де Виллардуэн, Роберт де Клари. Завоевание Константинополя. — М.: Наука, 1993. — гл. 73.