Победа у Арты ознаменовала беспрерывную череду успехов Танкреда на почве расширения границ княжества Антиохийского. В течение последующего года князь-регент Антиохии восстановил франко-нормандское господство над долиной Рудж, Альбарой, Маарат ан-Нуманом, Кафартабом. Более того, в сентябре 1106 г. Танкред, после долгой осады, взял Апамею — бывшую некогда недосягаемой и желанной целью господствовавших в северной Сирии ромеев. В описаниях Абу-ль-Феды Апамея предстает как «город славный своей древностью (…) Древний город расположен на возвышении. Рядом находится озеро, наполненное сладкой водой, через который течет Оронт»[994]. Здесь, конечно же, нельзя не отметить, что город был взят Танкредом при активном соучастии сына свергнутого и убитого ассасинами эмира Апамеи — Мусбих ибн Мулаиба, что является одним из ярких эпизодов франко-мусульманского (или, конкретнее, арабо-нормандского) взаимодействия в эпоху крестовых походов[995].
Нас же в большей степени интересует тот факт, что с франкским завоеванием Апамеи связан и один из печальных эпизодов крайне неудачного взаимодействия между латинскими и сирийскими христианами. Первоначально христианское население Апамеи, состоявшее из сирийских мелькитов, армян и сиро-яковитов, обратилось к Танкреду с предложением сдать ему город. Так, если верить Альберту Аахенскому, захвативший Апамею сирийский ассасин Абу Тахир ас-Сайгх «подозревал жителей города, в особенности потому, что они были христианами». Он обратился за помощью к эмиру Рыдвану Алеппскому, узнав о чем «христианские и армянские жители (…) направили послов к Танкреду, ибо он был муж христианской веры и великий воин, прося его собрать войска, прийти к ним и принять господство над городом»[996]. Однако, согласно истории Альберта, Абу Тахир ас-Сайгх смог подкупом и угрозами добиться покорности населения Апамеи, так что когда весной 1106 г. Танкред прибыл к городу во главе войска из 700 конных и 1.000 пеших воинов, «жители не пустили его»[997]. Апамею пришлось брать продолжительной осадой, прерванной великим постом и возобновленной летом того же года. Причем, по словам Альберта, Танкред искренне желал того, чтобы «жители (т. е. христианское население Апамеи. — С. Б.) были наказаны вместе с предателем» Абу Тахиром, однако ни в «Иерусалимской истории», ни в арабских хрониках мы не встречаем упоминаний о каких-либо массовых преследованиях христиан Апамеи со стороны нормандцев[998]. Так или иначе, Апамея, с селевкидских времен бывшая одним из основных стратегических и экономических центров Сирии, город «сирийского тетраполя», стала главным форпостом антиохийских франков на юго-западных границах их княжества и кафедральным градом латинского архиепископа[999].
Междоусобная война христианских государей северной Сирии (1107–1109 гг.)
Несмотря на то, что и в последующие годы Танкред будет неоднократно и успешно воевать с мусульманскими правителями Сирии, нас, в рамках данного исследования, в гораздо большей степени интересуют войны этого нормандского государя с христианами Востока, кампании против которых возобновились с 1107 г. Стоит лишь отметить, что первыми христианскими противниками Танкреда, с момента его повторного восшествия на престол Антиохии, стали не ромеи или армяне, но родные ему по вере и культуре франки. Со времен пленения графа Бодуэна II де Бурга в битве у Харрана (1104 г.), Танкред оставался полноправным правителем графства Эдесского. Однако нормандцы не смогли установить сколь либо доверительных отношений с восточно-христианским населением графства. Нельзя не отметить, что Танкред не столкнулся ни с одним значимым восстанием на территории графства Эдесского. Более того, он, вероятно, пользовался определенной долей популярности, по крайней мере — среди армян Эдессы. Матфей Эдесский открыто восхваляет Танкреда и именует его «благочестивым» человеком и «поборником Христовым»[1000]. Очевидно, проблема крылась в фигуре регента, поставленного Танкредом в Эдессе — уже неоднократно упоминавшегося Ричарда Салернского. Ричард своими полководческими неудачами и безмерной алчностью стяжал страстную ненависть жителей города[1001]. Христианское население Эдессы и прочих городов графства, не дерзая бросить открытый вызов нормандцам, все же явно тяготело к своим прежним франкским сеньорам, успевшим установить кровные, династические узы с армянской знатью; в частности — к графу Бодуэну II и Жослену де Куртенэ[1002].
995
Как писал Ибн аль-Каланиси: «Мусбих бен Мулаибу, которому удалось спастись при нападении в Афамии, нашел убежище у Танкреда, правителя Антиохии, и стал уговаривать его вернуться в Афамию и захватить город, учитывая нехватку в нем провизии. В результате Танкред отправился туда, разбил лагерь и осадил город, который в конце концов капитулировал…». См. Гибб Г. Указ. соч. — С. 55. Альберт Аахенский подтверждает факт перехода Мусбих ибн Мулаиба на сторону Танкреда. Согласно «Иерусалимской истории», Мусбих перешел к князю Антиохийскому с сотней тюркских и арабских воинов. См. Alberti Aquensis. Op.cit. — Lib. X, с. 21, P. 738.
999
Об осаде и взятии Апамеи, см. Alberti Aquensis. Op.cit. — Lib. X, с. 18–24, P. 734–740; Гибб Г. Указ. соч. — С. 54–55; Kemal ad-Din. Op.cit. — P. 594–595. Подробнее о кампаниях Танкреда против сирийских мусульман, с ссылками на источники, см. Cahen С. La Syrie du Nord… P. 241–243; Runciman S. A History of the Crusades. Vol. II. — Book I, c. 3, P. 52–53; Asbridge T. The Creation of th Principality of Antioch… c. 2, P. 58–61.
1001
Ричард Салернский занимал пост регента Эдессы в 1104–1106 гг., до своего отбытия в Европу, когда он присоединился к крестовому походу князя Боэмунда I Антиохийского. Возможно, что после своего возвращения в Левант, на исходе 1107 г., Ричард вновь был поставлен регентом Танкреда в Эдессе. См. Beech G.T. A Norman-Italian Adventurer in the East: Richard of Salerno… P. 35–36, 38. Сохранились монеты графа Бодуэна Эдесского, поверх которых отчеканено имя Ричарда. См. Schlumberger G. Numismatique de L'Orient Latin. — Paris, 1878. — Pi. II, № 1–3. Михаил Сириец говорит о том, что Ричард «причинил много зла жителям Эдессы». См. Michel le Syrien. Op.cit. — Vol. III, Lib. XV, c. 10, P. 195. Матфей Эдесский бичует Ричарда Салернского за полководческие неудачи и подробно пишет о неудачной вылазке, совершенной Ричардом во время разорения окрестностей Эдессы тюркской конницей эмира Джекермиша Мосульского. Вылазка завершилась разгромом франко-армянских войск Ричарда и гибелью 400 воинов-армян. См. Mathieu D'Edesse. Op.cit. — с. 189, P. 260. Армянский хронист также отмечал, что Ричард «когда правил городом, причинил много зла населению». Ibid. — с. 199, Р. 267. Автор «Анонимной сирийской хроники» пишет о том, что «Ричард был дурным, тираничным, несправедливым, алчным человеком. Мужи Эдессы обнаружили, что настало время, которое соответствовало их собственным грехам. Они стали судиться друг с другом, и каждый, у кого было что-либо против своего соседа, обрел возможность отплатить ему. Ричард же предавал их жесточайшим мучениям, заключению и позору. Он собрал огромные суммы денег, поскольку он знал, что он остается разрушителем и проходимцем, а не законным государем и наследником». См. Tritton A.S., Gibb. Н. The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle… P. 80.
1002
Бодуэн I, ставший впоследствии королем Иерусалима, в бытность свою графом Эдессы женился на дочери армянского князя Тафнуза (или Тафрока), который держал земли к северу от Евфрата. См. Alberti Aquensis. Op.cit. — Lib. III, c. 31; Guillaume de Tyr. Op.cit. — Lib. X, с. 1, P. 402. Бодуэн II де Бург провел всю жизнь в счастливом браке с Морфией, дочерью армяно-халкидонитского правителя Мелитены Гавриила. Об этом браке подробно будет сказано ниже, см. Часть II, гл. 2, С. 100. Жослен де Куртенэ взял в жены армянскую княжну Беатрису, дочь киликийского князя Константина I Рубенида. Точная дата этого брака неизвестна, однако, вероятно, Жослен уже к 1104 г. (т. е. к моменту своего пленения и ко второму году своего появления в Леванте) сумел установить столь тесные связи с сирийскими и киликийскими армянами, что те готовы были выкупать его из тюркского плена. О браке Жослена I де Куртенэ и о том, что его сын Жослен Младший был рожден «от сестры Левона Армянского», т. е. Левона I, сына князя Константина I Рубенида, см. Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIV, с. 3, P. 609.