Аспиет и его ромейские гарнизоны оказались совершенно неготовыми к столь стремительному наступлению. Анна Комнина, отдавая должное прошлым заслугам Аспиета, нещадно критикует его за потерю киликийских территорий. По ее словам, во время нападения армии антиохийского князя на Мамистру Аспиет «проявил свое бессилие перед лицом неутомимого воина Танкреда»[1056]. При этом дочь василевса Алексея открыто восхваляет полководческие дарования нормандского завоевателя: «Танкред (…) превосходил всех своих современников, был одним из наиболее опытных полководцев и к тому же никогда не знал неудач в осаде городов»[1057]. Конечно же, у автора «Алексиады» нет ни малейшего желания писать о неудачах ее отца — поэтому, описав осаду Мамистры, она ни слова не говорит о самом взятии этого города, как и о последующем нормандском завоевании Аданы, Тарса и прочих территорий Киликии. Восполняющее это молчание описание можно найти в «Дамасской хронике» Ибн аль-Каланиси, согласно которому: «Танкред вышел из Антиохии со своим войском и своим проклятым сбродом и, направившись к границам Сирии, захватил Тарсус (Таре) и ближайшие территории, изгнал оттуда представителей малика греков и вернулся в Антиохию»[1058]. По сохранившимся свидетельствам, можно предположить, что стремительная и хорошо спланированная киликийская кампания Танкреда протекала в течение 1110 г. и привела к полному покорению богатых городов и земель равнинной Киликии. Уже в 1111 г. Танкред уверенно опирался на свой владения в Киликии и даже призывал к восточным рубежам княжества войска своего вассала — Ги де Шеврёля, «князя Тарса и Мамистры»[1059].
Эту кампанию следует считать полководческим и политическим триумфом Танкреда. О мощи и стремительности наступления Антиохийского князя свидетельствует и то, что армянские князья Торос I, Левон I, и даже Гох Васил — севасты и номинальные вассалы империи — не посмели бросить ему вызов и ничего не сделали для защиты византийской Киликии. Во всяком случае, Рубениды, в период правления Танкреда и его преемника — князя Рожера, оставались верными союзниками Антиохийского княжества[1060]. С завершением этой войны и на протяжении четверти века антиохийские франко-нормандцы безраздельно господствовали на киликийских землях, пользуясь богатствами этого региона и правя его городами[1061]. На западе границы княжества Антиохийского доходили до крепости Корик и восточного берега реки Салеф[1062]. Возвышавшаяся на западном берегу реки Селевкия Исаврийская оставалась в руках василевса и на протяжении последующих десятилетий служила ромейским форпостом на западе Киликийской равнины[1063].
Франко-нормандская Киликия
На протяжении всей истории крестовых походов киликийские земли оставались важнейшим центром для латинян Востока. Значение этого региона сложно переоценить: в XI–XII вв. антиохийские франки будут неоднократно сражаться за этот регион с ромеями и армянами; в XIII–XIV вв. Киликийская Армения будет оставаться домом для тысяч франков, державших сеньории, церкви и фактории на ее землях. С начала 1100 г. в Тарсе и Мамистре существовали латинские архиепископские кафедры, и, несмотря на то, что в 1104–1110 гг. киликийские прелаты должны были искать убежища в Антиохии, с 1110 г. они вновь утвердились своих диоцезах, распространив свою пастырскую власть на местных греков и стремительно заселявших Киликию латинян[1064]. Важнее было то, что с 1111 г. и вплоть до 1132 гг. на территории отвоеванной у империи равнинной Киликии была создана одна из крупнейших сеньорий княжества Антиохийского[1065]. Уже в 1101 г., после первой кампании Танкреда, Таре и Лонгиниада были доверены одному из его вассалов — Бернарду Чужаку. В 1110–1111 гг. Танкред не просто разделил киликийские земли между своими вассалами, но создал там великую сеньорию (или княжество) Тарса и Мамистры, которую передал нормандцу Ги ле Шеврёлю[1066].
1060
В 1111 г. князья Торос I и Левон I Рубениды, Ошин Хетумид, а также и Гох Васил, откликнулись на призыв Танкреда и прибыли со своими войсками к Апамее, для отражения вторжения сельджукского эмира Мавдуда. См. Alberti Aquensis. Op.cit. — Lib. XI, с. 40, P. 816. Спустя восемь лет, в 1119 г., Левон I Рубенид вновь покинул родной ему Тавр и прибыл, во главе войска, под знамена князя Рожера Антиохийского, дабы принять участие в его походе против города Азаз, к северу от Алеппо. Mathieu D'Edesse. Op.cit. — с. 227, P. 298. Лишь после гибели четвертого нормандского князя Антиохии — Боэмунда II (1130 г.), князь Левон I Рубенид бросил вызов ослабевшим антиохийским франкам и начал завоевание равнинной Киликии.
1061
Автор считает себя вправе избежать длительной полемики с высказываниями Р. Груссе и Г. Микаеляна о том, что Киликия была до 1132 г. под властью ромеев, а затем перешла к Рубенидам. Эта версия, основанная лишь на одном упоминании хроники Смбата Спарапета и игнорирующая целый ряд других источников, была блестящим образом опровергнута В.П. Степаненко в его работе о равнинной Киликии. См. Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. Vol. — P. 51; Микаелян Г.Г. История Киликийского армянского государства. — Ереван, 1952. — С. 96; Степаненко В.П. Равнинная Киликия во взаимоотношениях Антиохийского княжества и княжества Рубенидов в 10–40-х годах XII в. // византийский временник. — 1989. — № 49. — С. 119–126.
1062
В хартии антиохийского коннетабля Готье де Сурдеваля, датированной 1134 г., в числе свидетелей фигурирует дука Латакии — Тибо де Коризо. Р. Рёрихт вполне обоснованно предполагает, что «Коризо» — латинское написание города-крепости Корик. См. Rohricht R., ed. Regesta Regni Hierosolymitani… № 150, P. 37. Также см. Степаненко В.П. Равнинная Киликия во взаимоотношениях Антиохийского княжества и княжества Рубенидов в 10–40-х годах XII в. // Византийский временник. — 1989. — № 49. — С. 120. Река Салеф представляла собой естественный оборонительный рубеж на дальних подступах к Тарсу, так что более чем вероятно, что именно по ней проходили западные рубежи княжества Антиохийского.
1063
Никита Хониат упоминает о том, что одним из предлогов войны между императором Иоанном II Комниным и Левоном I Рубенидом в 1137 г. стали приготовления последнего к захвату принадлежавшей ромеям Селевкии. См. Никита Хониат. Указ, соч. — Том I, «Царствование Иоанна Комнина», гл. 6, С. 34.
1064
О становлении латинской Церкви на землях франкской Сирии будет сказано в первой главе второй части книги. См. Часть II, гл. 1, С. 100. К моменту повторного завоевания Танкредом Киликии (1110 г.) все еще был жив первый латинский архиепископ Тарса — Рожер, которому был возвращен его кафедральный град и диоцез. В то же самое время, первый латинский архиепископ Мамистры — Варфоломей, скончался в Антиохии и к 1108 г. его сменил на титулярной кафедре новый архиепископ, фигурирующий лишь на одной хартии (приведенной выше хартии Танкреда — пизанцам) как «R. Archiepiscopi Mamistensis». См. выше. Вероятно, именно этому латинскому архиепископу и суждено было вернуться в отвоеванную у ромеев Мамистру. Кстати, Б. Гамильтон убедительно доказал, что этого прелата ни в коем случае не стоит отождествлять со знаменитым Раулем Домфроном, который занимал архиепископскую кафедру Мамистры в начале 30-х гг. XII в., а затем стал латинским Патриархом Антиохии. См. Hamilton В. The Latin Church in the Crusader States… c. 2, P. 24–25.
1065
Большая часть нагорной Киликии находилась под властью армянских князей Рубенидов и правивших в западной части Тавра Хетумидов Лампрона.
1066
Томас Асбридж выводит связь Ги ле Шеврёля с нормандским родом Ле Шеврёль, представители которого ок. 1060 г. перебрались в Южную Италию и вошли в число вассалов графа Рожера I Сицилийского. См. Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… c. 6, P. 166, 173.