Изречения Пророка стали основой для мирного сосуществования мусульман с христианами и иудеями (а также, на персидских землях — с зароастрийцами). Люди Писания образовали класс «зимми», т. е. «защищенных» или «оберегаемых» немусульман, получавших на землях ислама (Дар аль-ислам) гарантии безопасности и свободы исповедания своей веры, при условии выплаты необходимой подати — джизьи и соблюдения нескольких (точнее — шести) условий, в том числе — обязательного запрета на обращение мусульман в свою веру, запрета на брак с мусульманскими женщинами, запрета на провозглашения «хулы» на Пророка, Коран и Ислам как таковой. Так, учение Пророка о «Людях Писания» и зимми, которому бережно следовали первые халифы, начиная с Умара ибн Хаттаба, подразумевало не истребление или насильственное обращение христиан, но определенное ограничение их прав, что открывало путь к эволюционной, а не насильственной исламизации. В пределах Дар аль-ислам, на землях Арабского халифата, были созданы все условия для мирного, в достаточной мере — благополучного, хоть и отнюдь не равноправного существования зимми, в первую очередь — ближневосточных христиан.
Христиане Востока: миафизиты, марониты, несториане
На протяжении нескольких столетий, минувших со времен арабского завоевания, значительная часть населения Ближнего Востока оставалась христианской. С одной стороны, Левант населяли многочисленные общины христиан-миафизитов[120], отошедших от «кафолической» (т. е. латинской/византийской) Церкви после IV Вселенского (Халкидонского) собора[121]. К числу миафизитов принадлежали копты, составлявшие подавляющее большинство христианского населения Египта, и значительное число христиан-сирийцев, часто именуемых «сиро-яковитами»[122]. Кроме того, миафизитское христианство процветало к югу от Египта — на землях Нубии (где до XIV–XVI вв. располагались христианские царства Макурии и Альвы) и Эфиопии. В X–XI вв. северный Левант пережил и массовый приток армян-миафизитов, бежавших из разоренных ромеями и тюрками пределов Закавказья. Обособленную этноконфессиональную группу составляли марониты, отошедшие от общения с другими христианскими Церквями и укрепившиеся в высокогорьях Ливана. К востоку, в Персии, Средней Азии и даже Китае распространились осужденные III Вселенским собором (431 г.) и отверженные как «кафолическими», халкидонскими христианами, так и миафизитами несториане. Несторианский католикос распространял свою архипастырскую власть и на «христиан Св. Фомы», сохранявших свои земли на юге Индии, в Западных Гхатах. Ноне менее значимым для Ближнего Востока было присутствие православных (ορθόδοξος) христиан, державшихся канонов кафолической, халкидонской Церкви и сохранявших теснейшие религиозные и культурные связи с Ромейской империей. Эта группа была представлена греко-, сиро- и арабоязычными «мелькитами», армянами-халкидонитами и притекавшими на земли Сирии и Палестины грузинскими паломниками и монахами.
Православные христиане средневекового Леванта — вопросы идентичности
Идентичность кафолических, православных христиан Ближнего Востока была неразрывно связана с Византией, с христианской державой ромеев, частью которой они себя воспринимали. Связь эта нашла свое наиболее явственное воплощение в этнонимах, которые они принимали. Основным этнонимом православных Сирии, Палестины и Египта (так же, как и их византийских единоверцев) было «ромей» (греч. ρωμαίοι), т. е. «римлянин»[123]. Примечательно, что арабо-мусульманские авторы также применяли к православным жителям Византии и Ближнего Востока именно этот этноним, называя их «римлянами» (румами)[124]. Другим, не менее знаковым этнонимом ближневосточных православных христиан было слово «мелькит». Этноним этот происходит от сирийского слова «малка», означавшего «царский». Такое прозвище (фактически означающее «царские люди»), получили православные Сирии, Палестины и Египта, признавшие Халкидонский собор и, в противовес коптам и сиро-яковитам, оставшиеся в лоне Церкви, к которой принадлежал ромейский император. Завоевавшие Левант арабы сохранили за православным населением название «мелькитов» (которое они использовали наряду с «румами»), т. к. арабское слово «мульки» имеет то же значение и сходную фонетику с сирийским словом «малка». Несмотря на то, что определение «мелькит» было фактически введено в обиход сиро-яковитами и коптами, а впоследствии подхвачено мусульманами, оно постепенно было принято и самими ближневосточными православными[125].
120
Здесь стоит прояснить причины нашего отказа от использования слова «монофизит» и замены его определением «миафизит». Последнее определение берет свое начало от христологической формулы св. Кирилла Александрийского: «μία φύσις τοΰ θεού λόγου σεσαρκωμένη» («Единая природа Бога-Слова воплощенная»). Этой формулы в неизменном виде ныне придерживаются шесть т. н. Древних Восточных Православных Церквей: Армянская Апостольская, Коптская, Сирийская (Сиро-яковитская), Маланкарская, Эфиопская и Эритрейская. Хотя, конечно же, ни в коей мере не следует считать, что после Халкндонского собора от кафолической Церкви отошли эти шесть, словно бы уже сформировавшихся национальных Церквей. Постановления Халкидона отвергла подавляющая часть египетских христиан, а также христиане Нубии и Эфиопии. В Иерусалимской и Антиохийской Церквях собор вызвал крайне болезненный раскол. В Иерусалиме он закончился победой халкидонитов, в Антиохийском Патриархате — перманентным разделением на две параллельные Церкви (миафизитскую и халкидонскую). Триада кавказских Церквей — Армянская, Грузинская и Албанская — в принципе не приняли постановлений собора, в том числе потому, что их представители не были приглашены. Впоследствии, в VII в., Грузинская Церковь приняла догмат о двух природах и перешла к «халкидонитам», в то время как Албанская Церковь, следуя нараставшему влиянию Армянской, окончательно утвердилась в миафизитстве. Наконец, Маланкарская Церковь Индии появилась лишь в XVII в., образовавшись из той части индийских христиан Св. Фомы, которые приняли миафизитскую доктрину и вступили в общение с сиро-яковитами.
Православная и католическая Церкви отнюдь не отвергают христологию св. Кирилла, однако на Халкидонском соборе (451 г.), отталкиваясь от томоса св. Папы Льва I Великого, византийские богословы скорректировали христологическую формулу, исповедуя две природы Христа (божественную и человеческую), пребывающие в единстве, «нераздельно, неслиянно, неизменно». Дословно: «следуя святым Отцам, все мы единогласно учим, что Господь наш Иисус Христос есть один и тот же Сын, один и тот же совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный Человек, один и тот же, состоящий из словесной (разумной) души и тела, единосущный Отцу по Божеству и тот же единосущный нам по человечеству, подобный нам во всем, кроме греха; рожденный от Отца прежде веков по Божеству, но Он же рожденный в последние дни ради нас и нашего спасения от Марии Девы и Богородицы по человечеству; один и тот же Христос, Сын, Господь, Единородный, познаваемый в двух природах неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно; различие Его природ никогда не исчезает от их соединения, но свойства каждой из двух природ соединяются в одном лице и одной ипостаси так, что Он не рассекается и не разделяется на два лица, но Он один и тот же Сын Единородный, Бог Слово, Господь Иисус Христос». В то же время византийские и латинские богословы отождествили тех христиан Востока (коптов, сирийцев, клир и паству закавказских Церквей), кто не желал признать Халкидонский собор и каких-либо «пояснений» к христологии св. Кирилла Александрийского с «монофизитством», т. е. с учением об одной, божественной природе Христа, в то время как сами миафизиты исповедуют не одну, а единую природу, в которой божественное и человеческое пребывает во всей нераздельности и полноте.
Протопресвитер Иоанн Мейендорф, в своей монографии «Единство империи и разделение христиан», рассуждая о термине «монофизит» него употреблении в отношении восточных Церквей, приходит к следующему выводу: «Наука, начиная с XIX в., единодушно признавала их верность Преданию и христологии, оставшейся по существу Кирилловой, что и было блестяще подтверждено на недавних собраниях богословов (речь идет о двусторонних консультациях и встречах 1964–1965 гг. —
Учитывая, что определение «монофизит» является откровенно полемическим термином (перекочевавшим в светскую историографию из византийских и латинских полемических текстов), которое к тому же неточно отражает особенности христологии до-халкидонских, Древних Восточных Церквей, мы, в данной работе, будем употреблять в отношении к сиро-яковитам, армянам и коптам определение «миафизиты», т. к. оно является и более точным, и более корректным.
121
Под «кафолической» (Καθολικήν/Catholicam) Церковью мы подразумеваем ту Церковь, которая признавала халкидонскую христологию и определения семи Вселенских соборов. Эта Церковь, на протяжении первого тысячелетия, объединяла верующих Римской Церкви, Константинопольского Патриархата, а также мелькитских патриархатов Александрии, Иерусалима и Антиохии. Говорить об этой Церкви как о «кафолической», на наш взгляд, более корректно, чем как о «католической» (прямой синоним) или о «православной», т. к. ныне эти синонимы чаще всего, и к глубочайшему сожалению, используются как противопоставления.
122
По имени миафизитского епископа Эдессы — Иакова Бараддайя (ум. в 578 г.), восстановившего практически уничтоженную миафизитскую иерархию на землях Сирии.
123
Здесь было бы уместно напомнить, что жители того государства, которое принято называть «Византией», никогда не именовали себя «византийцами», и крайне редко — «греками». По меткому выражению Д.Э. Харитоновича: «Жители Византии и не подозревали, что они живут в Византийской державе. Это название придумали немецкие ученые XVIII в. (…). Эрудиты времен Константина и позднейших времен иногда называли, демонстрируя свою образованность, Константинополь Византием, но только город, а не страну. Они, эти эрудиты, как и иные подданные императоров, именовали свое государство на латыни Романией, то есть Римской, а себя — "ромеями", то есть, по-гречески, на разговорном языке (…) римлянами». См. Харитонович Д.Э. История крестовых походов. Краткий курс. М.: Аванта, 2010. — С. 8–9.
124
Причем традиция эта была заложена самим пророком Мухаммедом, и берет свое начало с 30-й суры Корана (суры Ар-Рум). Стоит отметить, что само слово «ромей», как живое определение, сохранилось исключительно среди православных и греко-католиков Ближнего Востока, точнее — в арабских и турецких названиях христианских Церквей византийской традиции. Если во всем мире православную Церковь чаще всего именуют «Греческой Православной Церковью», то в арабских странах и на территории Турецкой республики, она остается «Римской Православной», отражая эту связь православных и греко-католиков с давно исчезнувшей Восточной Римской империей. Официальное арабское название Антиохийской Православной Церкви — «Римский Православный Патриархат Антиохии и всего Востока». Название Иерусалимской Православной Церкви — «Римская Православная Церковь Иерусалима». Александрийской Церкви — «Римский Православный Патриархат Александрии». Арабское название Мелькитской Греко-католической Церкви, как уже было сказано — «Римская Церковь мелькитов-католиков». Турецкое название Вселенского Патриархата звучит сходным образом: «Римский Православный Патриархат» (тур. Rum Ortodoks Patrikhanesi).
125
Одним из первых подобное прозвище (мелькит, или, на греческий лад, «василикос»), получил халкидонский Патриарх и Папа Александрии — Тимофей III (460–475/477–482 гг.), возведенный на кафедру по приказу императора Льва I Макеллы, после жестокого подавления ромейскими войсками миафизитского восстания в Египте, унесшего более 10.000 жизней. Подробнее, см. Мейендорф И. Указ. соч. — С. 255.